В Лондоне возобновилось издание сатирического журнала Punch. Его новый владелец, египетский предприниматель Мохамед аль-Файед, — один из самых колоритных жителей Великобритании. Он считает себя "диссидентом" и даже "жертвой британского расизма" и угрожает разоблачить в своем журнале "махинации правительства Джона Мейджора".
Для начала Панч занялся сатанизмом
Журнал Punch имеет легендарную известность. Он назван по имени одного из персонажей народного кукольного театра, которому в российской традиции соответствует задиристый Петрушка и отчасти Иванушка-дурачок (в отличие от которого Панч в конечном итоге всегда оказывается самым умным). Одно время Punch считался лучшим сатирическим журналом мира, его знаменитые карикатуры до сих пор перепечатываются многими изданиями. Однако времена меняются, Англия уже давно не та, а английская сатира постепенно становятся все менее зубастой и все более уступает позиции своей американской конкурентке. Потому что вряд ли можно считать свидетельством большого остроумия бесконечное зубоскальство о том, как и с кем провели прошлую ночь члены британской королевской семьи (к шуткам на эту тему Punch имел патологическую склонность). К тому же отнюдь не образцовым был и финансовый менеджмент журнала. Как бы там ни было, четыре года назад, отпраздновав 150 летний юбилей своего существования, Punch перестал выходить. Долгое время казалось, что 7888-й номер Punch так и останется последним. Однако (как это уже частенько случалось в британской истории) на помощь несколько одряхлевшей метрополии пришли молодые жизненные силы из бывших британских колоний.
Первый номер возродившегося журнала вышел в начале сентября. В полиграфическом отношении он стал выглядеть намного шикарней. Что касается содержания, то тут мнения расходятся. Неоднозначное впечатление произвела сама обложка первого номера. Она обыгрывает ставший знаменитым антилейбористский плакат консервативной партии, на котором лидер лейбористов Тони Блейр изображен с инфернальными глазами хищного животного. Только вместо физиономии мистера Блейра на свою обложку Punch вынес лик нового и ужасно демонического Панча. Подпись была выбрана соответствующая. Если тори обличали на своем плакате "New Labour, New Danger", то Панч, соответственно, сулил: "New Punch, New Danger".
Кому именно угрожает новый дьявольский Панч, — сказать трудно. Во всяком случае, особо сатирических материалов в первом номере журнала замечено не было. Да и образчиков хваленого английского юмора там оказалось немного.
Впрочем, первый блин всегда комом. По словам шефа отдела по связям с общественностью Майкла Коулза, "помимо известности в литературных и политических кругах, Punch — это одна из самых знаменитых торговых марок Британии, вполне сравнимая по известности в мире с Ritz или Rolls-Royce. Уже по этой причине новому изданию обеспечен начальный интерес публики". Главным редактором Punch стал 54-летний Питер Маккей. Как и положено в издательских кругах, хорошо о мистере Маккее отзываются только те авторы и редакторы, которым он дал работу. Остальные изощряются в иронии и сарказме. По мнению одного из неприятелей шефа нового Punch, "некоторые люди считают г-на Маккея веселым человеком только потому, что он все время смеется, однако это обстоятельство, право же, может свидетельствовать и о совсем иных особенностях его интеллекта. К тому же смеется он в основном над собственными шутками". Одной из коронных шуток Маккея считается его заявление, что новый Punch уже не будет журналом сатиры и юмора. Более того — возможно, в нем вообще не будет сатирических текстов. Маккей мыслит сделать из Punch нечто вроде лондонского эквивалента американского журнала New Yorker, то есть несколько снобистское издание для богатых интеллектуалов. Когда Punch лопнул, тираж составлял 30 тыс. экземпляров. Маккей взялся за дело всерьез и уверяет, что способен довести его до 400 тыс.
Богатый, но отчасти замученный араб
К новой жизни Punch был пробужден уроженцем Египта Мохамедом аль-Файедом, который считается одним из самых загадочных и скандальных магнатов Лондона (а этот город трудно удивить!). Деловые партнеры мистера Файеда отзываются о нем как об одном из тех джентльменов, которые умудряются войти в турникет сзади вас, а выйти из него — впереди. Сам он мыслит себя "мучеником безжалостной системы классового общества Великобритании, которое насквозь пропитано завистью, злопыхательством и расизмом". Эти непростые условия тем не менее не помешали арабскому предпринимателю добиться в Лондоне поистине выдающихся успехов. Помимо прочего, "мученик" Файед владеет большим домом на шикарной лондонской улице Парк-Лейн, имением в графстве Суррей, замком Балнагоун в Шотландии, различными объектами недвижимости в Нью-Йорке, Женеве, Париже и других городах, которые он регулярно посещает на личном самолете или вертолете.
Среди знаменитостей, с которыми поддерживает деловые и приватные отношения г-н Файед, — бывший президент США Рональд Рейган, президент Франции Жак Ширак, султан Брунея, супер-модель Синди Кроуфорд, поп-певица Дайана Росс и другие звезды западного мира. Предметом особенной гордости Файеда является спонсорство ежегодного и очень престижного конно-спортивного шоу Royal Windsor Horse Show. Для Файеда это прекрасная возможность по-светски непринужденно поболтать с королевой Елизаветой и принцем Филиппом. "Неплохо для приблудного араба", — не без кокетства заявляет о своей карьере Файед.
Главным сокровищем империи Файеда является знаменитый магазин Harrods. Миллионы туристов ежегодно посещают этот фешенебельный "храм торговли" на Бромптон-Роуд, любуются его витринами, а иногда даже и горделиво покидают его с фирменными зелено-золотыми упаковочными пакетами в руках. Г-н Файед, как всегда, скромен: "Я — лондонский фараон, а Harrods — это моя пирамида".
Ъ уже рассказывал о невероятной "битве за Harrods", которую Файед вел в начале восьмидесятых годов с шефом компании Lonrho Тайни Роулендом (еще одним лондонским нуворишем, на этот раз немецкого происхождения). В конце концов египтянин победил и купил в 1985 году торговую сеть House of Fraser с ее флагманом Harrods за 615 млн фунтов стерлингов. Тайни Роуленд утверждает, что знает, почему проиграл мистеру Файеду. В беседе с бульварной Daily Mail он сформулировал это следующим образом: "Моим самым большим просчетом было то, что я не послушался хорошего совета одного моего коллеги. Он полагал, что House of Fraser будет наш, если мы сунем консервативной партии 150 тысяч фунтов. Я же считал, что нам следовало потратить эти деньги на благотворительность". А вот г-н Файед, как полагает газета Guardian, "правильно распорядился имевшимися у него 250 тысячами фунтов, которые весьма пригодились консерваторам в ходе избирательной кампании 1987 года".
Проблемы с лондонской пропиской
Впрочем, чаяния Файеда, что покупка Harrods автоматически введет его в высший свет королевства, оказались напрасными. Вот как это формулирует газета Independent: "Самой глубокой и отчасти самой скорбной мечтой мистера Файеда было, чтоб его наконец-то признали англичанином. Наивный! Ему бы следовало сначала посоветоваться с гораздо более опытным диссидентом Роулендом. Кстати, эти два господина со временем установили превосходные отношения друг с другом".
Это кажется невероятным, но Файед до сих пор не имеет британского подданства. Почему министр внутренних дел Майкл Хоуард отказывает в гражданстве одному из самых богатых жителей королевства, который к тому же вполне безукоризненно провел здесь 30 лет своей жизни, не могут понять в Лондоне очень многие. Однажды по этому поводу даже состоялись дискуссии между лордами верхней палаты парламента. Тем не менее чиновники министерства внутренних дел демонстрируют твердость и не только игнорируют просьбы араба о гражданстве, но еще и не сообщают, по какой причине отказывают ему (на что они, вообще говоря, имеют законное право).
Британский паспорт сильно облегчил бы жизнь Файеду. Потому что буквально на каждом шагу он подвергается дискриминации в той или иной форме. К примеру, когда он возвращается в Лондон из-за границы со своей супругой и четырьмя детьми от второго брака (которые являются британскими подданными), то семье приходится долго ждать, пока папочку пропустят строгие лондонские пограничники. Мистер Файед, покинув свой приватный реактивный самолет марки Gulfstream, вынужден занимать очередь, по его собственному неучтивому выражению, "среди всякого пакистанского сброда, где иногда приходится торчать до посинения".
Впрочем, недоверие британского МВД к г-ну Файеду не лишено оснований. Разумеется, он не ангел. Особыми аристократическими манерами он тоже пока не отличается. Его непреодолимая любовь к шелковым сорочкам кричащих цветов стала в Лондоне притчей во языцех. Он невероятно тщеславен, по-детски хвастлив и иногда откровенно вульгарен.
И все же вряд ли только вульгарностью можно объяснить нелюбовь британского паспортного стола к "арабскому гастролеру". Скорее всего, "отказничество" Файеда объясняется обстоятельствами совсем другого характера. Потому что некоторые детали биографии Файеда не могут не навести на размышления. Так, в свое время он уверял, что деньги, на которые он купил Harrods, в основном происходят из личных капиталов его самого и его брата Али, потому как они оба (по версии Файеда) принадлежат к респектабельному торговому клану города Александрии, где их отец был университетским профессором. Тем не менее специальное расследование, предпринятое в 1990 году комиссией министерства торговли Великобритании, пришло совсем к другим выводам. По данным комиссии, Файед-старший был сельским учителем начальных классов и лишь с большим трудом мог прокормить семью. Что касается платы за Harrods, то скорее всего, эти деньги предоставил Файеду какой-то сторонний инвестор. Ходят слухи, что на самом деле Harrods купил султан Брунея (Ъ уже рассказывал об этом господине, который имеет репутацию самого богатого человека в мире).
Мягко говоря, неточными оказались и некоторые другие биографические данные Файеда. Сам он уверяет, что родился в 1933 году. После проверки выяснилось, что это славное событие произошло на 5 лет раньше. Вероятно, большой поклонник женской красоты решил несколько уменьшить свой возраст, дабы соответственно увеличить свои шансы на успех у дам. "Десятки случаев лжи аль-Файеда" зафиксировало в 1990 году британское министерство торговли в своем 752-страничном докладе. "Фальшивым фараоном" издевательски обозвала тогда египтянина лондонская The Observer (впрочем, она принадлежала тогда Роуленду). Разумеется, Файед немедленно объявил опубликованные данные лживыми и порочащими его репутацию, а затем вчинил правительственной комиссии судебный иск. И проиграл во всех судебных инстанциях. Как бы там ни было, сделка с Harrods аннулирована не была.
Темпераментный мститель
По выражению гамбургского журнала Der Spiegel, Файеду "так и не удалось подняться на вершину британской иерархии и стать членом ее Upperclass, этого эксклюзивного элитного ордена счастливчиков, которым принадлежат знаменитые имена и титулы и которые до сих пор незаметно, но весьма эффективно определяют политическую и общественную судьбу королевства. Британское дворянство снова и снова указывает Файеду на его место и дает понять, что его приглашают на изысканные приемы только в качестве гостя, который оплачивает расходы. Файеду пришлось уяснить, что фараон может купить почти все — но только не уважение британской элиты".
Темпераментный Файед видит в этом холодном аристократическом презрении "заговор бандитов, гомосексуалистов и расистов". "И эта сволочь смеет именовать себя элитой!" — возмущается он. Файед решил мстить: "Самое главное для меня — это честь Великобритании, и ради нее я всегда буду говорить правду". Для начала он обнародовал часть информации о том, как министерство торговли пыталось заблокировать покупку Harrods. Разумеется, отнюдь не бескорыстно. Даже то немногое, что сообщил Файед, повергло добропорядочную Британию в шок. Под тяжестью улик два госсекретаря — Тим Смит и Нейл Гамильтон — вынуждены были уйти в отставку. Самой высокопоставленной жертвой Файеда стал министр Джонатан Айткен, которого египтянин прямо назвал лжецом. А затем неопровержимо доказал это.
Теперь он готовит крестовый поход против всей британской элиты, и прежде всего против консервативного правительства Джона Мейджора. "Я хочу свергнуть их. Потому что нами правят коррумпированные мошенники и мерзавцы, которые хотят лишь разбогатеть и которым плевать на проблемы страны", — говорит Файед.
Идеологический рупор фараона
Однако вернемся к Punch. Из сказанного понятно, что знаменитый сатирический журнал Файед купил отнюдь не только из соображений престижа. Кроме Punch, он приобрел одну из лондонских радиостанций. Так что к идеологической войне с элитой египтянин готовится весьма обстоятельно. Помимо медиального оружия, Файед готовит и серьезное правовое обеспечение своей новой атаки на истеблишмент. Он нанял несколько лучших лондонских адвокатов и уверяет, что с их помощью даст ход имеющимся в его распоряжении материалам, которые докажут, что один из самых известных членов правительства Мейджора берет миллионные взятки. С восточной патетичностью Файед пророчит, что "после этого неизбежно рухнет все это гнилое правительство".
Страсти так накалились, что уже не только в Лондоне, но и на континенте все чаще высказывают мнения, не пора ли кабинету Мейджора сменить гнев на милость и в самом деле предоставить египетскому господину его ненаглядное британское подданство.
Однако теперь уже упирается сам Файед. Он утверждает, что тори упустили время, и теперь им не удастся "уйти от возмездия". Если абстрагироваться от нескольких, мягко говоря, не вполне светских выражений, которые египтянин использовал в своем заявлении на этот счет, его можно перевести следующим образом:
"Не выйдет! Слишком поздно опомнились! Эти нехорошие люди слишком долго плохо обращались с моей честью! Пришла, пришла пора жестокой расплаты!"
МИХАИЛ Ъ-ЖАГЕР