Весь минувший год российские банки демонстрировали фантастические темпы роста. Годовые отчеты многих из них вполне можно посылать издателям Книги рекордов Гиннесса. Результаты, которых за предыдущее десятилетие удавалось достичь лишь единичным счастливчикам (десяти- и даже стократный рост за год), вдруг стали для рынка нормой. Однако это время подходит к концу: не исключено, что через год банки вновь будут гордиться уже тем фактом, что выжили.
Банки стремительно приближаются к новому кризису. И хотя слово "кризис" в данном случае имеет иной смысл, нежели тот, который обычно вкладывают в него российские вкладчики, оптимизма это не прибавляет. Дело в том, что завершается передел бизнеса отошедших от дел банков. Их клиенты уже не мечутся по рынку в поисках островков стабильности, стало быть, в банковскую систему с каждым месяцем поступает все меньше "свежих" денег. Для многих банков это прискорбная новость. Ведь подходит к концу прекрасное время, когда приток средств клиентов мог покрыть любые просчеты банкиров — и текущие, и допущенные по ходу кризиса. У одних банков оборвется бурный рост, у других дадут себя знать застарелые проблемы, надежно, казалось, упрятанные в балансах еще с лета 1998 года. А будут ли третьи, которые, несмотря ни на что, продолжат динамичное развитие,— зависит уже не от банков.
Акселераты
Внешне все пока более чем благополучно — российские банки показывают прямо-таки фантастические темпы роста. Увеличение капитала на тысячи и даже десятки тысяч процентов за год стало нормальным явлением не только для небольших, но и для крупных и известных банков (см. таблицу 6).
Конечно, высокие темпы роста капитала таких банков, как Русский региональный банк или ВТ-банк, можно объяснить лишь низкой точкой отсчета. Однако о Росбанке, банке "МЕНАТЕП СПб" или, например, Альфа-банке этого не скажешь — все-таки они входят в первую двадцатку. Так что следует говорить об уникальных условиях, в которых оказались все банки. Тем более что сходными темпами, как правило, растут и их активы. Например, Сургутнефтегазбанк только за последние три месяца увеличил активы более чем на 60% и вошел в top-20 российских банков, хотя еще год назад замыкал первую сотню.
Но именно такие банки сейчас и растут особенно заметно. Им оказалось удобно заполнить те зияющие пустоты, которые образовались на рынке после массового банкротства банков. Места банкротов стали занимать те, кто оказался ближе к месту бедствия. Чаще всего это были либо собственные банки компаний, либо бридж-банки. И лишь при отсутствии и тех и других клиент выбирал банки государственные, иностранные или иные.
Все это привело к серьезному ослаблению позиций московских банков. Если до кризиса в первую двадцатку по размеру капитала входили один-два нестоличных банка, то теперь в ней закрепились и региональные банки ("Ак Барс", Башкредитбанк, "МЕНАТЕП Спб"), и иностранные — Chase Manhatten Bank, Deutsche Bank.
При этом банки в целом стали гораздо больше, чем прежде, уделять внимание своей капитализации. У многих капитал растет заметно быстрее активов, что и приводит к рекордам. В принципе, менеджеров банков можно понять. После кризиса и клиенты, и акционеры ждут от банков повышения надежности. А капитал в общественном сознании именно с надежностью и ассоциируется.
Правда, это привело к тому, что многие банки стали рассматривать объем капитала не столько как реальный финансовый показатель, сколько как удобный элемент PR. В результате на рынке появилось множество псевдокапитализированных банков. Банки с капиталом, близким по сумме к активам, стали рядовым явлением. Равно как и банки, которые объявляют об увеличении уставного капитала на сумму, превышающую активы. Только на надежность положительное влияние это оказывает не всегда — порой такие банки умудряются не выплачивать зарплату даже собственным сотрудникам. Однако факт остается фактом: здоровый банк, который не заботится об увеличении собственного капитала, сегодня является редчайшим исключением.
Витамин роста
Однако это лишь одна сторона медали. Вторая — это те банки, которые предоставили своим коллегам возможность показывать эти фантастические результаты. Далеко не все банки, принявшие на себя основной удар кризиса, оказались за бортом. Даже те из них, кто направил своих клиентов в бридж-банки, нередко продолжают владеть банковской лицензией — как, например, "Российский кредит", оказавшийся под управлением АРКО. И несмотря на все усилия ЦБ по отзыву лицензий, за последние три месяца число подобных банков, как это ни странно, заметно увеличилось.
Просто многие банки обратились в суды, а те признали отзыв лицензий незаконным. Так случилось, например, с Межкомбанком, Мосбизнесбанком и "Империалом". Статус последнего после противоречивых решений судов неясен теперь даже Банку России (ЦБ направил запрос в Верховный арбитражный суд, чтобы выяснить — есть все-таки у "Империала" лицензия или его уже давно банкротят). Кроме того, ЦБ приостановил отзыв лицензии у ОНЭКСИМбанка, чтобы тот мог рассчитаться с кредиторами. В результате многие российские банки-"покойники" имеют юридическое право проводить банковские операции. (В таблицах такие банки мы отметили специально, поскольку вычеркивать их у нас оснований нет — согласно букве закона, эти банки живы.)
Однако помимо явных банкротов в России осталось немало банков, изрядно потрепанных кризисом, но сумевших удержаться на плаву. Одним (например, банку "Возрождение", продавшему часть кредитов АРКО) удалось получить помощь со стороны. Другие с большей или меньшей степенью правдоподобности прикидываются непострадавшими. При этом переток клиентов из явно проблемных банков позволяет таким кредитным учреждениям достаточно успешно прикрывать дыры в балансе. Это и есть мина замедленного действия, заложенная под российскую банковскую систему. Ведь по сути это мало чем отличается от работы "финансовых пирамид", процветавших в России в начале 90-х годов.
Болезни роста
Если посмотреть на суммарные показатели российских банков, создается впечатление, что в последние три месяца оправившаяся от прошлогодних потрясений банковская система только крепла. Увеличились темпы прироста капитала, стремительно растет банковская прибыль, не менее бодро выглядят и прочие показатели. Однако это не повод для оптимизма. Сейчас банки, как уже было сказано, лишь пожинают плоды бурного перетока клиентов из проблемных банков. Однако сам этот процесс уже в прошлом.
Так, к октябрю 1999 года темпы прироста обязательств банков упали почти втрое по сравнению с весенне-летним периодом и практически вернулись к уровню второй половины 1997 года. Иными словами, к показателям, которые характерны для ситуации, когда клиентура надежно поделена между банками (именно так обстояло дело накануне кризиса). Самое печальное то, что и на этом уровне наша банковская система не задержится. Даже если компании будут накачивать ее деньгами в докризисных темпах, от вкладчиков этого ожидать теперь явно не приходится.
Следовательно, многие банки окажутся в весьма затруднительной положении. С одной стороны, крайне сложно привлечь новые ресурсы, с другой — еще труднее их удачно разместить. Все это может поставить крест на бурном росте небольших банков, уже привыкших к притоку клиентов. Тем более что многие из них объявили, что намерены стать чисто расчетными, перекрыв тем самым себе пути к развитию по другим направлениям. Но это еще не самое плохое.
В балансах многих банков, как уже отмечалось выше, дают себя знать следы августовского кризиса. Замедление притока клиентов поставит такие банки перед необходимостью улучшить качество управления своими активами. А сделать это трудно. Ведь надежно и в то же время доходно вложить средства в России сейчас крайне непросто. Даже спектр рискованных инструментов сегодня узок, как никогда. Это, разумеется, не означает, что деньги заработать невозможно: нынешняя прибыль банков — лучшее доказательство обратного. Однако и риск, на который банки при этом идут, очень высок. Ведь чем меньше диверсифицированы активы банка, тем выше риск, что несколько неудачных решений менеджеров доведут его до банкротства. Особенно опасно это для тех банков, которые уже однажды пострадали от кризиса. Но они будут просто вынуждены идти на риск. А это грозит новым кризисом.
В сущности, сейчас российская банковская система вновь стоит перед выбором. Она, как это уже не раз бывало, доросла до предельной точки, после которой естественный рост возможен лишь вместе с ростом экономики. И то, какой путь развития она выберет, по большому счету зависит не от банков, а от сигналов, которые будет подавать экономика и те ведомства, которые отвечают за ее регулирование.
Уже как минимум дважды они направляли банковскую систему на виртуальный путь развития, и она быстро росла на фоне падающей экономики. И то верно: банк, который не приумножает деньги, никому не нужен. А если это нельзя сделать естественным путем, найдутся другие. И не важно, будет это игра с госбумагами или пирамида межбанковских кредитов.
Дважды это заканчивалось системным кризисом — в 1995-м и в 1998-м. Чем закончится сейчас, решать опять не банкам.
ГЛЕБ БАРАНОВ