Историки, политологи и просто общественность, неравнодушная к политическим приключениям, не устают рассуждать о "самом громком деле" в истории Конституционного суда, да и, наверное, одном из самых значимых событий в политической истории современной России, коротко называемом "делом КПСС". В понедельник в КС вспоминали события четырехлетней давности. Поводом послужил выход в свет первого тома материалов процесса, который был подготовлен судьями КС в сотрудничестве с издательством "Спарк".
Презентация книги о судебных разбирательствах над КПСС и КПРФ, которая прошла в здании КС на Ильинке, — событие само по себе почти сенсационное по нескольким причинам. Во-первых, пожалуй, впервые за все время существования КС судьи решились снять черные мантии и в присутствии многочисленной публики порассуждать за бокалом шампанского на темы скорее политические, а не правовые. Во-вторых, журналистам и всем собравшимся предоставилась редчайшая возможность вспомнить времена Валерия Зорькина. Экс-председатель сказал о делах давно минувших то, что думал, чем и вызвал ряд приятных и неприятных воспоминаний.
Стоит напомнить вкратце суть дела, завершившегося в ноябре 1992 года. Четыре года назад КС проверял указы президента Ельцина о приостановлении деятельности КП РСФСР, об имуществе КПСС и КП РСФСР, о деятельности КПСС и КПРФ, а также о проверке собственно конституционности компартии (в итоге по последнему суд не стал выносить никакого решения, мотивируя это тем, что КПСС к тому времени формально не существовала, а КПРФ не была оформлена как самостоятельная единица).
В итоге КС признал указы о запрете КПСС и КПРФ. Но только в части, касающейся, например, роспуска оргструктур КПСС и конфискации у партии имущества, которое находилось в собственности государства. Суд фактически не запретил деятельность первичных территориальных организаций. Таким образом, КПСС вроде бы не стало, но в то же время ничто не мешало возродить структуру. Что с успехом (или без проблем) было потом сделано.
Процесс длился полгода с небольшим, несколько раз объявлялись перерывы по разным причинам. Всего по делу было проведено 52 заседания — беспрецедентное число. Не менее беспрецедентным было и решение, которое сразу же после его обнародования 30 ноября вызвало жаркие споры. Многие называли вердикт расплывчатым и неопределенным, а его последствия — нежелательными для общества.
Судя по достаточно продолжительному монологу экс-председателя суда, он не склонен менять своего мнения и даже по прошествии четырех лет. Зорькин заявил, что суд над КПСС--КПРФ "стал первым опытом политического компромисса в России". И что КС "не пошел на поводу у сторонников двух крайностей: запретить компартию или оправдать ее". "Именно стратегический компромисс есть то, что сейчас мы так ищем, что так необходимо нашей стране". И, наконец, главное, на что, видимо, обратили внимание все собравшиеся, судя по последовавшим позже диалогам, Зорькин сказал вполне определенно и без излишний витиеватости. Если бы пришлось подобную проблему (подсудности или неподсудности компартии) решать сейчас, то он как конституционный судья не сомневается, что "стратегически курс решения проблемы был выбран верно".
Как в 1992 году, его оппонентом снова стал Геннадий Бурбулис, защищавший указы Ельцина в суде. Выступая на презентации, он заявил, что в результате половинчатости и расплывчатости решения "мы получили то, что получили". Он сказал, (признавшись, несмотря ни на что, в уважении к "высокому суду"), что "та степень риска, которую мы все испытали на выборах 16 июня, невозможна в нормальном цивилизованном обществе, а КС в свое время мог эту степень уменьшить, но не воспользовался возможностью".
Риск, о котором с достаточной долей эмоциональности упомянул Бурбулис, риском как таковым Зорькин не считает, настаивая на опыте "политического компромисса" и "большой позитивной школы" в решении КС. По мнению Зорькина, наложи суд полный запрет на функционирование компартии, был бы получен эффект нарастания экстремизма и политического противостояния. Трудно переспорить известного ученого и юриста. Но все же непонятно, какой смысл вкладывает судья в понятие "обостренного политического противостояния". И непонятно, как еще можно назвать политическую жизнь в России накануне недавно прошедших президентских выборов, да и после них.
Было бы не совсем справедливым считать, что принципиальных точек зрения по вопросу о "правильности" или "неправильности" решения КС четырехлетней давности только две: КС имел полное право навсегда покончить с призраком в России или же не мог формально и чисто юридически избавиться от КПСС--КПРФ, обеспечив при этом политическую стабильность и порядок. Есть еще одна. А заключается она в следующем — суд принял половинчатое решение, благодаря которому и стало возможным возрождение компартии, в том числе и в виде первичных организаций на производстве (что есть прямое нарушение решения суда). И возрождение именно в старом виде. В Восточной Европе, страны которой пошли по пути более решительного искоренения наследия коммунизма, компартии были просто вынуждены трансформироваться в новые и не похожие на себя прежние политические движения.
МАКСИМ Ъ-ЖУКОВ