Чем ближе президентские выборы, тем крепче в общественное сознание некоторыми внедряется так называемый комплекс фальсификации. С одной стороны, коммунисты пытаются уже сегодня внушить всем мысль о том, что если Ельцин победит, то только благодаря фальсификациям. Власти парируют эти обвинения тем, что тем самым коммунисты хотят заранее оправдать собственные антиконституционные действия в случае поражения. Со своей стороны нынешние власти активно пытаются доказать невозможность подлога в условиях действующего закона о выборах. И несмотря ни на что, полностью избавить российского обывателя от подспудного чувства, что его непременно обманут, трудно. Или даже невозможно вовсе. Попробуем разобраться.
Технология демократии и "ловкость рук"
Начнем с того, что весьма банальная, на первый взгляд, постановка вопроса — мол, ну все карты в руках непосредственных организаторов голосования, то есть у нынешней власти — поддается весьма нехитрому опровержению. Действующее выборное законодательство назвать запутанным нельзя. Неясности, конечно, появиться могут и обязательно будут на любом этапе процесса голосования и подсчета голосов. Но закон о выборах президента, закон об избирательных правах граждан, плюс ко всему многочисленные инструкции Центризбиркома подробно объясняют буквально каждый шаг членов избиркомов всех уровней (на нынешних выборах их четыре — участковые, территориальные, комиссии субъектов федерации и сам Центризбирком), наблюдателей (их в принципе может быть сколько угодно и на любом этапе выборов) и, наконец, объясняют права избирателей. По закону вроде все быть ясно. Кто голосует, как голосует. Кто считает, как считает. Кто наблюдает и как. Чисто гипотетически, возможности для фальсификации есть всегда. В большинстве своем они так и останутся гипотетическими.
16 июня избиратель, поставив "любой знак", как гласит закон о выборах, напротив выбранной им фамилии, тем самым реализует свое конституционное право — выбора. Ровно в 22.00 по местному времени начинают считать. Происходит подсчет так. В присутствии всех членов избиркома и наблюдателей вскрывают пломбы сначала на переносных урнах (с которыми ездили, например, к больным), затем — на основных (которые находились на участке). Содержимое высыпается на стол. Бюллетени считает участковая избирательная комиссия (УИК) под неусыпным контролем наблюдателей — представителей международных организаций, журналистов и представителей кандидатов. Неиспользованные (оказавшиеся вне урны по тем или иным причинам) признаются недействительными. Почему и сколько — отмечается в протоколе отдельно. Затем происходит самое главное — ради чего собственно все и затевалось: комиссия просматривает, опять же прилюдно, бюллетени и считает правильно отданные голоса. Подсчет голосов производится обязательно без перерыва — вплоть до получения итогов. Подсчитав, комиссия составляет протокол. Это вообще основной документ на всех этапах подсчета. Протокол составляется в трех экземплярах, в присутствии всех членов комиссии. Первый экземпляр после подписания направляется в вышестоящую комиссию — территориальную избирательную комиссию (ТИК). Кстати, наблюдатель может проследовать в ТИК вместе с членом комиссии и убедиться, что там получен именно тот бюллетень. Второй экземпляр и бюллетени со списками всех членов комиссии, наблюдателей и доверенных лиц кандидатов хранятся у секретаря УИК до окончания ее работы. Наконец, третий экземпляр предоставляется для ознакомления всем наблюдателям. Как гласит закон, все бюллетени представляются в ТИК не позднее, чем через десять дней после объявления результатов выборов. Примерно то же самое (суммирование данных и составление протокола) при обязательном присутствии наблюдателей происходит и в ТИК. Правда, на этом этапе помимо "протокольного" 16 июня будут использовать еще и ГАС — государственную автоматизированную систему "Выборы". Однако данные, оперативно полученные по электронным сетям, окончательными считаться не будут. Как любят повторять в Центризбиркоме, "компьютеры пока попробуем в порядке эксперимента". ТИК пересылает данные соответственно в избирательные комиссии субъектов, а уже оттуда — в ЦИК.
Это все теория. Какова практика? Наиболее частые и простые нарушения законного волеизъявления таковы. Голосование сразу по нескольким паспортам. Это запрещено, и за соблюдением этого права строже на практике следят там, где в целом выше политическая культура. То есть в больших городах. В деревне с ее общинными традициями или небольших городах сложнее: там, с житейской точки зрения, проще действовать по принципу "все как один". Там чаще будет сказываться и такой фактор, как "коллективное мнение" ("Мань, ты за кого, ну-ка покажи!") — прямо в ходе голосования. Не надо быть высоколобым социологом, чтобы знать — в сельской местности заметно выше симпатии к коммунистам. Второе наиболее часто встречающееся нарушение — выезд с урной к больному. Выехали к одному, а приехали — обнаружилось, что в урне сотни бюллетеней. Такое бывает. Чаще всего вбрасывают бюллетени открепившихся, тех, кто уже скорее всего не придет (к концу дня, хотя тут есть риск "нарваться" на позднего избирателя). Все эти, как и прочие нарушения потом можно установить, расследовать и строго наказать. Как говорится, после драки помахать кулаками...
А судьи кто?
Если у кого-то и возникает неодолимое желание совершить подлог федерального масштаба, то лучше сделать это "снизу", непосредственно на каждом или большом числе участков. Как при поступлении в вуз — всегда лучше договориться лично с экзаменатором, чем с ректором. Насколько это возможно?
По данным ЦИК, в России сформировано более 93 тыс. участков. Каждый участковый избирком формируется из десяти человек на добровольной основе. Тайным голосованием избирают руководство комиссии. Как правило, руководитель, да и все остальные члены комиссии не меняются от выборов к выборам. Многие помнят еще выборы "кандидатов единого блока коммунистов и беспартийных". Объяснить это просто: заниматься организацией выборного процесса, наделив себя ответственностью и моральной и юридической, при довольно незначительном за это вознаграждении способны лишь энтузиасты, а то и вовсе фанатики идеи — например, демократической. Или иной. Хотя, имея в виду опять же зарплату энтузиастов, можно легко заподозрить в использовании ими своего временного служебного положения в "личных политических целях". В Москве, например, учитывая доплату за выборы мэра, рядовой член комиссии получит за три с лишним месяца работы около 400 тыс. рублей.
Но стоит ли на основе малой зарплаты строить подозрения в корысти людей, попадающих в избиркомы? Ведь и контроль за их действиями достаточно жесткий. Как со стороны закона и вышестоящих комиссий, так и со стороны наблюдателей. Еще один принципиальный момент: ныне действует иная, чем на прошлых выборах, схема формирования участковых избиркомов. Их формированием занимается не исполнительная власть, а руководители органов местного самоуправления, то есть руководители выборных органов. В беседе с корреспондентом Ъ секретарь ЦИК Александр Вешняков определяющим назвал именно этот принцип — когда комиссия формируется органами выборными. Вешняков заявил, что состав всех комиссий с точки зрения политических симпатий будет разнородным. Сформировать комиссию с учетом очевидного плюрализма в обществе не так уж и трудно — надо только захотеть.
Отвлечемся от теории и зададимся вопросом — как формируются избиркомы на практике? На практике это сильно зависит от местных властей. И их политических симпатий. От председателя колхоза. От главы местной администрации и характера его отношений с местным представительным органом. В принципе можно набрать людей в избирком из школы, где несколько месяцев не платили зарплату, а можно — из преуспевающего акционированного предприятия. Можно — из совета ветеранов войны и труда, а можно — из аппарата местной администрации. Такая вот политлотерея.
Предположим, что на каком-то Богом забытом участке собрались сразу десять сторонников одного и того же кандидата, то наблюдатели — посланцы других кандидатов на пост главы государства этот участок без внимания не оставят. По заверениям лидеров оппозиции, например, сторонники Зюганова предполагают откомандировать на участки около 200 тыс. своих представителей (минимум по двое на участок). Не стоит строить иллюзий о политических симпатиях зюгановских наблюдателей. Возьмем на себя смелость предположить, что они будут по-разному относиться к подсчету голосов за Ельцина и за Зюганова. В данном случае объективность восторжествует лишь при арифметическом равенстве — 200 тыс. зюгановцев на 200 тыс. ельцинцев. Оставим в стороне в данном случае возможность их пререканий — это к собственно подсчету голосов отношения не имеет. Хотя от беспорядков такой расклад не гарантирует. На практике допуск наблюдателей на участки будет зависеть от политических настроений местной милиции. И их непосредственного начальства. Не стоит при этом верить на слово сегодняшним заявлениям об их поддержке того или иного кандидата: вскрытие (урн) покажет.
Наблюдатели не имеют права считать за членов комиссии бюллетени, агитировать в день выборов, мешать законной деятельности избиркомов. А так по закону наблюдатель имеет право буквально на все — бдить за соблюдением правил голосования, присутствовать при вскрытии урн, наблюдать за подсчетом голосов и следить за заполнением протоколов. Главное же — без подписи наблюдателей любой протокол недействителен, будь то документ УИК, ТИК или же ИКС. Таким образом, если наблюдатель использует все права, которые подарил ему закон, то ни одна цифра не останется без его контроля. Наблюдатели лишают права на самодеятельность каждого члена ИК, причем, как уже отмечалось, комиссий всех уровней. Таким образом, лучше всего будут подсчитаны голоса той стороны, чьи наблюдатели лучше организованы.
Допустим, члены комиссии все же обладают "ловкостью рук", пустили пыль в глаза контролерам. Например, подбросили в еще опечатанные урны фальшивые бюллетени с пометкой "за" того или иного кандидата, после чего подсчитали их в числе прочих и оформили протокол... Теоретически это возможно. Но это поддается контролю, правда, уже потом. Потом практически каждый "голос" можно проверить, проследить его "путь" от избирательного участка до ЦИК. И если фальсификацию удастся обнаружить — обжаловать результаты выборов. Иначе говоря, возможность уличить в подлоге по закону есть. А фальсификаторов — привлечь к уголовной ответственности. Нечестному члену комиссии можно дать до пяти лет тюрьмы. Но это будет уже потом, после того как объявят победителя. Он и будет судить.
МАКСИМ Ъ-ЖУКОВ, ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ