В Москве состоялась мировая премьера блокбастера "Конец света", в котором Арнольд Шварценеггер снова играет в спасение человечества. Это тот редкий случай, когда прокат в России начинается не через полгода после выхода картины в Америке, а одновременно со всем цивилизованным миром. Московская премьера проходила сразу в двух главных кинотеатрах — "Пушкинском" и "Кодаке-Киномире".
В "Пушкинском" отбомбились на полчаса раньше. Зато в "Кодаке" было веселее — там проводился конкурс среди зрителей, кто лучше ответит на вопрос: "Чем бы вы пожертвовали, чтобы предотвратить конец света?". Приз — бутылка водки — достался молодому еще человеку, сказавшему, что он готов пожертвовать своим концом.
Остряк-самоучка интуитивно почувствовал некий фаллический подтекст уготованного ему зрелища. "Конец света", впрочем, оказался не таким фаллоцентристским, каким мог бы — если подойти к сюжету со всей разнузданностью бивис-баттхедовского воображения. (Поскольку другие, более продвинутые и изощренные разновидности воображения здесь вообще отдыхают.)
Сюжет заключается в том, что накануне 2000 года дьявол принимает человеческое обличье и спускается на землю (или поднимается? из преисподней?), чтобы стать отцом. В смысле, чтобы оплодотворить человеческую девушку, но не абы какую, а специально отобранную и помеченную закорючкой на локте еще в день рождения (технические подробности описаны в классической сатанинской литературе типа "Омен" и т. п.). Однако Шварценеггер (в роли нью-йоркского полицейского) не дремлет и — поначалу невольно — а потом — вникнув в фантастическую суть происходящего — сознательно препятствует зачатию дьявольского отродья, спасая девушку от князя тьмы и от старающихся убить ее священников.
В конце, правда, его герой погибает. Потому что дьявол наконец смекает, что проще всего вселиться в самого Шварценеггера и в таком виде уже оперировать с девушкой. И ради спасения мира приходится принести в жертву самого спасителя.
Режиссер Питер Хайамс, по совместительству выполняющий обязанности оператора,— ветеран зрелищного фронта. Еще когда мне было лет восемь, в советском прокате демонстрировался его отличнейший фильм "Козерог-1", отдельные кадры из которого до сих пор стоят у меня перед глазами. Например, как один затерянный в пустыне астронавт кушает сырую змею. В "Конце света", кстати, есть похожий кадр — там разрезают живую змею и ее кровью мажут губы новорожденной невесте сатаны. Но вообще, для фильма стоимостью $100 млн имеющийся мистический антураж довольно скромен.
Шварценеггеру 52 года. И видно, что поначалу у режиссера были сомнения насчет товарного вида звезды — он старается показывать лицо актера не слишком освещенным и не давать длинных крупных планов. Но постепенно Шварценеггера удается рассмотреть, и выясняется, что опасения и операторские ухищрения были напрасны — нормальное такое лицо, какое, по-моему, и всегда было. А суровые складки на переносице — так это ж не морщины, а фирменный знак, знак твердости характера и нравственных принципов.
В последнее время читатели жалуются, что мне никакие фильмы не нравятся. В оценке "Конца света" со мной солидарны американские клерикальные круги. Крупнейшая католическая организация Америки Catholic League распространила заявление: "Кровавые сцены насилия и пыток, конечно, тошнотворны, но больше всего огорчает грубая профанация католической тематики и атрибутики. Кроме того, нескольких служителей культа подвергают зверскому обращению — вплоть до того, что одного священника дьявол распинает на потолке". Дикость, правда, какая-то.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА
"Конец света" в московских кинотеатрах "Пушкинский" и "Кодак-Киномир"