Россия хочет прирастать Севером. Вопрос о том, как обустроить огромные и практически безлюдные территории, две недели назад обсуждался на Совете Безопасности, где Дмитрий Медведев расставил приоритеты: ресурсы, границы, транспорт. После чего сам отправился почти в недельную поездку по северным районам Дальнего Востока, чтобы придать ускорение местным чиновникам. На Чукотке, к примеру, президент фактически обязал губернатора Копина и олигарха Абрамовича заново обустроить разваленную инфраструктуру чукотского фрагмента Северного морского пути.
На Западе тут же принялись гадать, почему Россия так спешит ввязаться в новую битву за Арктику. О том, с чего начинать обустройство этих просторов, «Огонек» поговорил с директором НИИ Арктики и Антарктики, доктором географических наук Иваном ФРОЛОВЫМ.
Иван Евгеньевич, начнем со спешки. Уж не связана ли она с таянием льдов?
Да нет, не волнуйтесь. Несмотря на явное глобальное потепление, «ледяная шапка» в Арктике не сокращается, а растет. В ближайшие годы, похоже, количество льда на трассе Севморпути будет увеличиваться.
Но ведь вы сами в прошлом году с тревогой говорили про огромные пространства чистой воды. А три года назад корабль «Академик Федоров» впервые дошел до Северного полюса без ледокола! Да и страны, претендующие на свободное плавание по Севморпути, не зря же беспокоятся…
Если летом прошлого года льдов стало меньше, то в этом сезоне на Северном морском пути застревали ледоколы. К примеру, серьезно затирало «Ермак» и «Ямал». Площадь ледовых полей увеличилась почти на 400 тысяч кв. км и основной тренд—увеличение «полярной шапки». А вообще, то, что мы с вами наблюдаем в последние 30 лет, не что иное, как естественные циклические колебания климата.
Значит, мировая арктическая лихорадка и мощная борьба с потеплением ведут в тупик?
Ну почему же. Наверное, с излишками углекислого газа бороться полезно—от чистого воздуха мы все здоровее станем. Но утверждать, что из-за СО2 растают ледники, не следует. В этой ажиотажной борьбе с потеплением слишком заметны конъюнктурные интересы. Коллеги, например, почему-то замалчивают наше открытие, суть которого в том, что мы выяснили, в какой мере на изменение климата на Земле влияет не только солнечная активность, но и вращение других планет. Не вдаваясь в подробности, скажу: нас ждет очередной ледниковый период.
Вернемся к разработке новой северной политики. Что имел в виду президент Медведев, говоря о необходимости четко определить южные границы Арктики?
Он имел в виду четкие границы территорий, которые в советские времена назывались Крайним Севером,—речь о внутренних административных границах России. А вопрос это важный—нужно ведь правильно решить, куда и сколько направлять денег. В годы экономического упадка дело дошло до того, что географический арктический пояс некоторые чиновники так на юг «сдвинули», что «северные» надбавки стали требовать чуть ли не на широте Вологды.
А зачем нам спешить определиться с северными арктическими морскими границами? Ведь ранее 2010 года мы сделать это не можем—на этот срок намечена подача в комиссию ООН по шельфовым зонам повторной, исправленной заявки на расширение российских шельфов в Северном Ледовитом океане. Зачем же подстегивать?
Как зачем? Тут процесс подстегивания понятен—государство продолжит выделять нашим ученым средства на исследования, без которых эту заявку не обосновать. Я напомню, что совсем недавно, в 2002 году, мы были рады робкому возобновлению полярных экспедиций после 20-летнего перерыва. И мы тогда немного поработали в Арктике на частные пожертвования, не надеясь на продолжение. С тех пор многое изменилось, к счастью.
Как вы представляете развитие Арктики сегодня? Она вообще возможна без единой управляющей компании, которая замкнула бы на себя федеральные программы, доставку грузов, строительство, обеспечение продуктами и топливом?
На мой взгляд, Арктике нужна всесторонняя программа развития как отдельного региона. Разрозненные программы существуют, но все они не скоординированы.
В Арктику выходит много субъектов Федерации, и у каждого свои проблемы. И свои преимущества. Возьмите Якутию или Чукотку, Ханты-Мансийск. Все главы регионов действуют сами по себе, разрозненно, а федеральные органы плохо координируют эту работу, даже по северному завозу. Частный бизнес ведет себя на этих территориях иногда варварски. Мне кажется, что все побережье—арктическая зона—должно быть выделено если не в отдельный субъект Федерации, то в особый экономический пояс, с четкими оконтуренными южными границами.
В советские времена была госкомиссия по делам Арктики, я был участником этих структур. Потом она заглохла. Но там решались все эти вопросы—снабжения, связи, развития. Была общая идеология развития региона. В условиях рынка диктуются новые правила игры, однако каждый тянет одеяло на себя.
Может ли таким координатором стать глава Северного морского пути?
Раньше так в общем-то и было. Отдельная администрация Севморпути управляла всей его обширной инфраструктурой. К слову, учреждал эту администрацию еще знаменитый полярник Отто Шмидт, бывший директор нашего института. Не думаю, что сегодня во главе Севморпути нужно ставить нового Шмидта или Чилингарова, но нечто подобное пора возродить.
Фото ПРЕСС-СЛУЖБЫ НИИ АРКТИКИ И АНТАРКТИКИ