Я подумал об этом чуть больше месяца назад, когда на Новодевичьем шла церемония, посвященная сорока дням после ухода из жизни Мстислава Ростроповича. Может быть, потому, что пускали только приглашенных, людей было немного, и количество родственников вокруг вдовы, Галины Вишневской, выглядело особенно внушительным. Тогда мне и пришла мысль, что судьбу уникальной коллекции русского искусства, собранную Мстиславом Леопольдовичем, решат быстро. Но все-таки не так быстро, как оказалось, — торги по тому, что хранилось в Париже и Лондоне, состоятся на Sotheby’s 19 сентября.
Что-то выяснить у Галины Павловны мне не удалось: к телефону на даче в Барвихе она не подходит, а подруга семьи сказала, что Галина Павловна еще ничего не решила. Не решила, но день торгов назначен.
В Лондоне у Ростроповичей я не был, а в Париже — много раз. Я не видел все предлагаемые на аукционе 15 полотен Репина, но и его классического автопортрета из парижской столовой или его же полотна из гостиной, на котором продармеец отбирает зерно у крестьянина, достаточно, чтобы говорить: мимо России вот-вот уплывет серьезнейшая часть нашей истории и нашего искусства.
Смешно предположить, чтобы сегодня итальянцы владели всей итальянской классикой, французы — французской, а мы — всем главным, что связано с культурной историей страны. Но если есть шанс! Может быть, можно отщипнуть от какой-нибудь амбициозной стройки хотя бы долю того, что и так должны украсть? Нужно 6 миллионов долларов, а «Газпром», к примеру, тратит в год 45 на поддержку немецкого футбольного клуба «Шальке-04». Или пусть купят для страны те, кому ее подарили в 90-х?
Страшно подумать, что за первым траншем распродажи коллекции может последовать следующий. В принципе, Ростропович не раз говорил: он создает свой питерский дом как будущий музей. Но зафиксировал ли великий музыкант это юридически? И как решат жена, две дочери и пятеро внуков? А ведь в питерском доме уникальный архив. А, скажем, театральный занавес Серова и «Лики России» Григорьева стали хрестоматией нашего живописного искусства.
По мне, так российская интервенция 19 сентября на Sotheby’s говорила бы куда больше о стране, чем любой, самый величественный из существующих сейчас проектов.
До встречи!