Когда, бывало, в годы оны (хоть что сменилось с этих пор?) заболевали фараоны болезнью грустною «запор», — начальник стражи, скорбью ранен, придворных кликал лекарей: один был скромный египтянин, другой — заносчивый еврей. Охрана, склонная к садизму, ввела несчастных в тронный зал, и египтянин молвил: «Клизму!»
— Кому? Не мне ли? — царь сказал.
— Тебе, — ответил врач. — Кому же?
— Ах так?! Казнить его скорей!
Но фараону стало хуже, и к трону призван был еврей. Еврей привык к феодализму и понимал закон в стране. Он осторожно молвил: «Клизму».
— Кому? Не мне ли?!
— Что ты, мне!
Царь оценил его идею, велел внести большой клистир, его поставил иудею, и наградил, и отпустил. Когда еврею ставят клизму — легчает лидеру слегка. Я рассмотрел сквозь эту призму закрытье Cool и «Молотка».
Замечу ради политесу: не так уж сильно мы грешим. У нас всегда карают прессу, когда вопрос неразрешим. Когда случился ад в Беслане, страна желала громких дел. Силовиков тогда не сняли, но Раф Шакиров полетел. Как за Басаевым ни рыскай, Басаев до сих пор не взят — за это платится Бабицкий, его тиранят и язвят. Какой у нас еще вопрос там смущал умы родной земли? За ситуацию с «Норд-Остом» Бориса Йордана смели… В родной реальности несладкой опять переворот в гробу: теперь ведут борьбу со взяткой, но безуспешную борьбу. Решив с чиновничеством сладить и не управившись чуток, хотят из памяти изгладить журналы Cool и «Молоток». И не сказать, что я балдею. Такой исход привычен мне. Поставят клизму иудею — и полегчает всей стране.
Cool girl — журнал предельно пошлый, подобный глянцевой звезде; еще до Чайки, в жизни прошлой, я говорил о том везде. Но мне забавны эти прятки, пальба в пространство «молока». Ужель в стране исчезнут взятки, когда не станет «Молотка»? Ужели мер не знают плавных? Иль мы хотим, чтоб Федя Павлов* напялил ореол борца? Зачем пускать по прессе сдуру родной асфальтовый каток? Мне странно, что прокуратуру так возбуждает «Молоток». Увидят два фривольных вида, оценят женские тела — и возбуждается Фемида, и возбуждаются дела… Но, может быть, на самом деле уместна с прессою вражда, и сути мы не углядели, и роль закона нам чужда? Глядишь, закрытие «Кулгерла», к какому я давно готов, возьмет коррупцию за горло, раскроет тайну «Трех китов»… Разоблачит бюджет хреновый и новый выстроит бюджет закрытие «Российской», «Новой» и «Независимой» газет. Я не приветствую посадку — возможен мягкий вариант. Пускай на смену «Коммерсанту» придет газета «Комендант» — писать о позитиве всяком, бороться типа с нищетой и можно тоже с твердым знаком — как символ твердости крутой. Все знают высшие мессии, а нам, глядишь, и невдомек, какой настанет рай в России, когда закроют «Огонек».
Конечно, этому закону страна подвластна не всегда…
Но ведь легчало фараону?!
Несите клизму, господа!
_____
* Главный редактор журнала «Молоток».