«Тристан и Изольда»
Мариинский театр, Санкт-Петербург
Номинации: «Лучший оперный спектакль», «Лучший режиссер» (Дмитрий Черняков), «Лучшая женская роль» (Лариса Гоголевская), «Лучший художник» (Зиновий Марголин).
Утверждение о том, что «Тристан и Изольда» — одна из самых несценичных в мире опер, появилось, по-видимому, еще во времена Вагнера: двое действующих лиц пять часов подряд признаются друг другу в любви и больше практически ничего не происходит. Однако «Тристан» тем не менее не покидает оперных сцен. В Мариинке оперу поставил Дмитрий Черняков, уже не раз награжденный «Золотой маской» в прошлом году за «Аиду», перенесенную из Новосибирска в Кремлевский дворец. Что бы ни ставил Черняков, будь то «Китеж», «Жизнь за царя» или «Похождения повесы», его герои проходят жуткое испытание реальностью, причем всегда такое впечатляющее и естественное, что, кажется, оно имеет личный биографический подтекст. Однажды Черняков обмолвился, что ставит на сцене свои комплексы. Вряд ли комплексы, скорее кошмары.
Премьера «Тристана» прошла в Петербурге в мае 2005 года, и реакция тоже была шоковой. Действие этого «Тристана» происходит в наше время. Каюта корабля, гостиница, комната родительского дома — три акта, три декорации. Крупная Изольда в плаще, лысоватый немолодой Тристан; огромная кровать, на которой они не спят, часы, отсчитывающие время их дуэта, — и полная безысходность, смерть-смерть-смерть, к которой режиссер пришел после мистически-светлого финала «Аиды». При этом все происходящее выглядит донельзя убедительно. Спектаклем будет дирижировать Валерий Гергиев, в роли Изольды выступит Лариса Гоголевская, блистательная солистка, которая в этом году вполне может получить «Маску» за лучшую женскую роль.
«Мадам Баттерфляй»
Большой театр, Москва
Номинации: «Лучший оперный спектакль», «Лучшая женская роль» (Адина Нитеску).
Главный постулат автора спектакля, выдающейся мировой знаменитости, режиссера Роберта Уилсона, — происходящее на сцене не должно отвлекать от музыки. Цель происходящего — помочь лучше ее услышать. Единственное, о чем он просит певцов, это слушать: музыку, друг друга, тишину. Уилсон не переносит суеты, шума и лишних движений. Он — за прозрачность. Поэтому его спектакли — ритуалы, расчерченные по миллиметру и рассчитанные посекундно.
Уилсон (один во всех ипостасях — режиссер, сценограф, художник по свету) создает зрелище поразительной цельности. В его спектакле немыслимы вечно цветущая сакура и фальшивые японские интерьеры — тот неизменный шлейф штампов, которыми так часто грешит «Мадам Баттерфляй». Но дух Японии, суть которого самурайство — «С честью умрет тот, кто не может прожить с честью жизнь» (заповедь, выгравированная на клинке, которым заколется Баттерфляй), он раскрывает во всей глубине. Формально выдвинуть Уилсона в категории «Лучший режиссер» невозможно: его спектакль в Большом не оригинальная постановка, а перенос оперы, первоначально выпущенной в Париже в Opera Bastille. Поэтому на «Золотую маску» номинирован только сам спектакль и исполнительница партии Баттерфляй Адина Нитеску, но в номинации «За лучший вкус», бесспорно, лидирует он, Уилсон.
«Дети Розенталя»
Большой театр, Москва
Номинации: «Лучший оперный спектакль», «Лучший режиссер» (Эймунтас Некрошюс), «Лучший дирижер» (Александр Ведерников), «Лучшая женская роль» (Елена Вознесенская).
Год назад опера казалась скандалом — убоявшись либретиста Сорокина, генрепетицию посещали даже депутаты Госдумы — сегодня же смотрится вполне академической вещью о безвозвратно ушедшей культуре: ученый Розенталь клонирует («дублирует») Моцарта, Мусоргского, Чайковского, Верди и Вагнера — все они неуклюжи и несчастны, бомжуют, влюбляются, видят страшные сны, а в конце, выпив отравленной водки, один за другим умирают, и в пустом мире остается только Моцарт. На этот сюжет Леонид Десятников написал музыку, в глубине которой живут русские романсы, тутти в стиле Шостаковича, дивные прокофьевские вальсы и легкие аллюзии на музыку действующих лиц-композиторов. Десятников сам сказал, что эта партитура — «объяснение в любви классической опере XIX века», однако по совершенно неясным причинам его зачислили в ультрамодернисты, которые почему-то у нас считаются опасными и никак недопустимыми в Большом театре. Зато теперь «Дети Розенталя» значатся сразу в четырех номинациях на премию «Маска».
«Между собакой и волком»
Формальный театр, Санкт-Петербург
Номинации: «Лучший режиссер» (Андрей Могучий), «Лучший художник» (Алексей Богданов).
Режиссер Андрей Могучий не выпускает из рук книги Саши Соколова, через чью прозу подчас приходится пробираться к сюжету, как сквозь чащобы: «… Крылобылка, змей вещий, на поминках рассветом как-то восстал, весь от костра светозарный, весь в травинках и мурашах, и объявил в полный голос, чтобы у прочих огней, в том числе и блудящих, на его и на остальных островах спящие пробудились…» «Что у вас общего с Соколовым?» — спрашиваю режиссера. «У меня с этим автором стопроцентные эстетические совпадения, мировоззрение, взгляд на территорию, которую мы называем Родиной». Текст Соколова — без кавычек и абзацев, увиденный зорким глазом режиссера Андрея Могучего, оказывается вихрем воспоминаний и впечатлений. Красота всего, что на сцене, едва ли не покрывшихся патиной музыкальных инструментов, деревянной плоскодонки, труб, ватников, не приторна, и за каждой из этих вещей есть история — человека, нации, культуры. Изысканная партитура света; перебивающая звон райского колокольчика какофония; полупрозрачный, послушный ветру занавес, свернувшийся перед ним мальчик, женщина в белом и мужики в бушлатах, силуэт плоскодонки с веслом, напоминающий старуху курносую, конькобежец с лампой, скребущий ногами деревянный помост сцены, — все это из спектакля, из снов, из прошлого, а может быть, из настоящего.
«Мальчики»
Студия театрального искусства, Москва
Номинации: «Лучший спектакль», «Лучший режиссер» (Сергей Женовач).
Спектакль, впервые сыгранный, когда все артисты еще назывались третьекурсниками (курсы режиссера Сергея Женовача в ГИТИСе так и называют — женовачами), стал открытием и едва ли не самым громким событием сезона. Композиция «Мальчиков» была составлена Женовачем по девяти главам «Братьев Карамазовых», в которых изложена история Илюшечки Снегирева (Сергей Пирняк). А с этого ракурса просвечен весь роман. Погружение в Достоевского. История взросления — от ненависти до любви. Первый нравственный опыт, как прощание с детством, которого, может быть, никогда и не было.
Если верить Карамзину, то со Старой Руссы, места действия романа «Братья Карамазовы», начиналась Россия. И пусть это вымысел, и не было никогда Карамазовых, но за ощущением, запахами, картинками в Руссу ездил Женовач, а по его следам и некоторые из его студентов. И может быть, там, а может быть, в самих себе они нашли столько правды, любви и боли за каждого из людей, что, кажется, с «Мальчиков» всякий зритель уходит чуть лучше, чуть светлее, чем пришел.
«Волшебная флейта»
Театр оперы и балета Республики Башкортостан, Уфа
Номинации: «Лучший оперный спектакль», «Лучший режиссер» (Уве Шварц), «Лучшая мужская роль» (Владимир Копытов).
Кажется, в Москве пора открывать магазин, продающий волшебные флейты: два новых инструмента в этом сезоне туда уже поступили бы. Англичанин Грэм Вик поставил эту оперу в Большом театре, немец Ахим Фрайер — в «Новой опере». Что только с этой оперой не происходило! У Вика в ней появились криминальные разборки, Дамы в милицейской форме, Тамино в трусах и курящий Папагено. У Фрайера — Царица ночи с серпом, а Зарастро с молотом… На «Маске» нам предстоит увидеть постановку еще одного именитого немца: в Уфе «Волшебную флейту» поставил Уве Шварц. Наверное, непросто было режиссеру, за плечами которого десятки оперных постановок в Европе, бросить все и поехать в Уфу, чтобы ставить там Моцарта на языке оригинала. Однако он это сделал. По словам очевидцев, декорации в этом спектакле меняются не 10 — 15 раз, как обычно бывает, а целых 50. Опера населена мультяшными персонажами и напоминает о «Властелине колец», «Хрониках Нарнии» и похожих фэнтези. В процессе постановки возникла идея сделать еще одну версию спектакля — упрощенную, для детей. Из нее убрали «фривольности и любовные игры», но текст оставили немецкий. Нам изобразят «взрослый» вариант, так что вольности, видимо, будут ощутимы.
«Недосказки»
Школа драматического искусства, Москва
Номинация «Лучший спектакль».
Первая театральная работа мастерской сценографического факультета ГИТИСа под руководством Дмитрия Крымова. В сказках художников нет слов. Их съели скрип пилы, выдохи насоса. И персонажи, которых они рисуют друг у друга на спинах, животах, бюстгальтерах: Жених, Иван-дурак, Жучка. Простые перевертыши — мальчиков играют девочки, девочек — мальчики. Валенки надевают задом наперед и пятятся к зрителям, потому что на спине нарисованы глаза, губы и нос, растущий прямо из бровей. Колобок — комок грубой оберточной бумаги, земляника — крашеные, разбросанные по полу деревянные кубики. Наевшись земляничных кубиков, Красная Шапочка падает замертво, обрызганная красной краской. Русские сказки недобрые: чтобы сделать Колобка, зловеще достают мясорубку, а Дедка как будто невзначай подкидывает в нее пару пальцев. «Недосказки» — это музыкальное недооформление Игоря Лубенникова, недоосвещение Ивана Виноградова, недопостановка Дмитрия Крымова. Хорошая приставка «недо», так и хочется предварить ею работы прежних режиссеров-буквалистов, разжевавших в своих работах все до последней крошки, так что у зрителя мозги сохнут от бездействия. Вдруг эти четыре буквы хоть что-то изменят?