Подробности
Жизнь — это замкнутый круг. Научно-исследовательское судно МЧС России «Спасатель Прокопчик», названное в честь погибшего в прошлом году тоже во время аварии вертолета заместителя начальника нашего спасательного отряда, сегодня ищет тех самых ребят, которые снимали безжизненное тело Игоря Прокопчика с горного склона. Склон этот — вот он, рядом
Вчера, примериваясь к месту поисков, мы совершили тренировочный спуск на сорокаметровую глубину всего в семидесяти метрах от того места, где только что обнаружен затонувший вертолет. Представляю, как вздрогнули те, кто уже четвертые сутки не сводил глаз с экранов эхолотов, магнитометров и гидролокаторов. К обнаруженной точке падения вертолета спешат лодки спасателей Центрального аэромобильного отряда, наши коллеги из Туапсе и Краснодара, водолазный бот «ВМ-73» «Спецморстроя».
Глубина 39 метров. Это почти предел для работы аквалангистов. Первым уходит под воду водолаз «Спецморстроя» Миша Колобовников. На нем тяжелое водолазное снаряжение. Оно изобретено еще в 1827 году и с тех пор почти не изменилось.
Медный кованый шлем медленно погружается в воду. У Миши в распоряжении минут 45 — не больше. Потом необходим медленный с остановками подъем, и на пару часов обязательно в барокамеру, пока рассосется накопившийся в крови азот. Мы же со своими аквалангами вообще можем проработать не больше 10 минут, потому что ограничены запасами сжатого воздуха за спиной, и, задержись мы еще минут на пять, не хватит времени на декомпрессию. Но без нас тоже нельзя. С аквалангом можно пробраться туда, куда тяжелый водолаз не пройдет.
На поверхность всплывают огромные пузыри отработанного воздуха. Миша сейчас на глубине осторожно, метр за метром продвигается по кругу, волоча за собой шланг подачи воздуха, кабель связи и провод для лампы освещения.
В динамике радиопереговорного устройства его голос, прерываемый тяжелым дыханием: «Есть...»
Моя задача — по кабелю Колобовникова спуститься к затонувшему вертолету и привязать к нему веревку. По ней остальные будут проделывать тот же путь.
Вокруг холод, сумрак и медузы. Включаю подводный фонарь, привязываю к стойке левого шасси вертолета конец веревки, и тут на руке запищал таймер — надо всплывать.
Водолазы спускают под воду прожектор. Снова ныряю. В салоне вертолета вижу Васю Ильяшенко. На нем мигает проблесковый маячок. Он зовет нас уже трое суток. Эх, Вася... Я вытаскиваю его из салона, обнимаю крепко и надуваю жилет-компенсатор. Вася тяжелый. Огромное давление воды выжало весь воздух из его спасательного жилета и гидрокостюма. Мы медленно поднимаемся на поверхность...
На следующее утро к месту аварии подошел плавучий кран «Черноморец». Водолазы заводят трос. Я должен закрыть люки вертолета и дверной проем — их сорвало во время падения. Пытаясь закрыть дверь в пилотскую кабину, натыкаюсь еще на одного погибшего — Рубена Мелконяна. Вытаскиваю его из кабины. Я уже превысил лимит времени. Всплываю медленно, с остановками.
Подняли вертолет на палубу «Черноморца» со второй попытки — лопнул трос. В салоне обнаружили еще двоих — Альберта Мелконяна и Николая Ремизова.
Хоронили всех через день. Поиски Андрея Папазяна продолжаются.
Андрей РОЖКОВФото автора