ЧИТАЯ ФОРСАЙТА

Публикации

(Окончание.
Начало см. в № 25, № 26, № 27 и № 28)

ПОСЛЕДНИЕ СТРАНИЦЫ

...Пресс-конференция началась в одиннадцать утра на следующий день в банкетном зале гостиницы «Метрополь». Открывая конференцию, Кузнецов поприветствовал иностранных и отечественных журналистов и сразу отметил, что за последние два дня раздавались неслыханной наглости обвинения относительно политики и деятельности Союза патриотических сил. Полностью и решительно отметая всю эту грубую и недостойную клевету, он имеет честь пригласить на трибуну «Игоря Викторовича Комарова, будущего президента России».

Комаров вышел из-за занавеса в глубине сцены и прошел на трибуну. Как и всегда, он начал говорить в своей обычной манере, как бы обращаясь к сплоченной толпе единомышленников, о той Великой России, которую построит, как только народ окажет ему честь и изберет своим президентом. Пятью минутами позже, не чувствуя привычной реакции зала, Комаров начал нервничать. Почему нет бурной реакции, нет страстных возгласов?

...Он устремил взгляд в одному ему видные дали и заговорил о славном прошлом нации, которую сегодня пытаются поставить на колени иностранные банкиры, богачи и уголовники. Когда Комаров закончил говорить, в зале по-прежнему царила тишина.

— Может быть, кто-то хочет задать вопросы? — спросил Кузнецов, совершая первую в этот день ошибку.

Корреспондент «Лос-Анджелес таймс» заговорил первым:

— Господин Комаров, по моим прикидкам, вы на сегодняшний день потратили на предвыборную кампанию уже около двухсот миллионов долларов. Это, пожалуй, тянет на мировой рекорд. Откуда взялись такие деньги?

Комаров бросил на него злобный взгляд. Кузнецов что-то шепнул, и Комаров ответил:

— Это пожертвования великого русского народа.

— Но ведь тут примерно годовая зарплата всего взрослого населения России. Откуда же все-таки такие деньги?

Последовали и другие вопросы:

— Правда ли, что вы собираетесь упразднить все оппозиционные партии и установить однопартийную диктатуру?

— Знаете ли вы, почему так получилось, что генерал Николаев был убит всего через три недели после того, как выступил с разоблачениями, касающимися вас?

Вопросы не прекращались...

— Отрицаете ли вы, что за покушениями, случившимися два дня назад, стояла «черная гвардия»?

Камеры и микрофоны государственного телевидения и двух коммерческих телеканалов выхватывали задающих неудобные вопросы иностранных журналистов и фиксировали скомканные ответы.

...Корреспондент «Дэйли телеграф», чей коллега Марк Джефферсон был застрелен в Москве в июле, тоже имел разговор по телефону с анонимом. Он поднялся со своего места, и все камеры остановились на нем.

— Господин Комаров, слышали ли вы когда-нибудь о секретном документе под названием «Черный Манифест»?

Наступило молчание: все удивленно замерли. Ни русские, ни иностранцы понятия не имели, о чем был вопрос. Да и сам английский журналист как следует не знал. Игорь Комаров вцепился в трибуну, пытаясь сохранить остатки самообладания, и сильно побледнел. Потом пробормотал:

— Какой еще манифест?

...Снова ошибка!

— По имеющимся у меня сведениям, господин председатель, в нем изложены ваши планы относительно создания однопартийного государства, воссоздания системы Гулага для ваших политических оппонентов, привлечения 200 000 черных гвардейцев для управления страной и захвата соседних республик.

Наступила мертвая тишина. В зале находилось человек сорок журналистов из Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, Грузии и Армении. Добрая половина русских журналистов была известна своими симпатиями к партиям, предназначенным для уничтожения. Комаров чувствовал на себе пристальные взгляды всех присутствовавших. И началась настоящая буря...

Тут Комаров совершил последнюю, третью на сегодня, ошибку, запальчиво крикнув:

— С какой стати я должен выслушивать всю эту дрянь!

Он быстро пошел прочь со сцены, а следом за ним и растерянный Кузнецов.

В глубине зала, скрытый тенью тяжелой портьеры, стоял полковник Гришин. Устремленный на журналистов взгляд его был полон ненависти. «Ничего, — успокаивал он себя, — ничего, скоро этому придет конец...»

Уже на страницах, посвященных пресс-конференции, читатель чувствует: все, наша взяла! Ура?

Действительно, ура.

Доведенные до отчаяния хитроумными интригами сэра Ирвайна и Джейсона Монка, Комаров и полковник Гришин накануне Нового года решаются на безумный шаг и предпринимают попытку вооруженного переворота в Москве.

Но Монк и здесь опередил их. Он успел предупредить военных и руководство страны. Попытка переворота силами гришинской «черной гвардии» обречена на провал. Хотя до края пропасти и оставался всего шаг...

Полковник Гришин пытается убить Монка. И получает пулю в лоб в пустынных залах Оружейной палаты. Эффектная сцена, достойная Голливуда.

Комаров хочет бежать из страны, переодевается в моряка и пытается сесть на борт шведского судна. Но попадает в Лефортово, где его ждет суровое обвинение в государственной измене.

В результате молниеносных политических интриг вместо запланированных выборов президента по решению Думы проводится референдум: 65% населения России голосуют за восстановление конституционной монархии, и Россия приглашает на царствование 57-летнего члена английской королевской семьи.

...И никто так никогда и не узнает, что отец Максим из Патриархии — тайный агент полковника Гришина — на самом деле давно работает на сэра Ирвайна. Что он сознательно дезинформировал Союз патриотических сил. Что пленка с записью беседы Монка с Алексием — на самом деле хитроумная фальшивка с целью спровоцировать лидеров СПС на отчаянные действия. Что павшие жертвами киллеров по ходу романа английский журналист, генерал Николаев, даже дальний отпрыск царской семьи — все они были жертвами... запланированными английской разведкой, как сданные карты.

И вот Россия спасена, сэр Найджел снова спокойно ухаживает за своим огородиком в английской глубинке, а Джейсон Монк возит на своей лодке богатых туристов ловить рыбу у теплых берегов южной Флориды.

Ура?..

Да, конечно, приятно, что наша взяла, как и положено в детективе, что силы добра одержали победу над силами зла. И все же у читателя русскоязычной версии романа (а роман, мы надеемся, будет все же издан там, где происходит его действие) — остаются недоуменные вопросы.

Как относиться к политическим хитросплетениям Форсайта?

Как к игре ума, забавному чтиву — или как к серьезному политическому детективу с отчетливым социальным подтекстом? Ведь беды на головы россиян автор обрушивает нешуточные и вполне реальные: экономический кризис, безработица, смерть хоть и вымышленного, но президента, политическая победа правых, профашистски настроенных сил, кровавый путч... Выход же из этой страшной политической каши предлагается совсем уж лобовой — компромат, провокации, агентурная возня разведки. Получается, что выхода для России как бы и нет?..

From ICON by Frederic Forsyth
Copyright (c) 1996 by Bantam Books, a division of Bantam Doubleday Dell Publishing Company, Inc.
Reprinted by permisson of Bantam Books, a division of Bantam Doubleday Dell Publishing Group, Inc. All Right Reserved
Публикация подготовлена при участии литературного агентства «Эндрю Нюрнберг, Москва».

СПАСЕТ ЛИ НАС ТАЙНЫЙ АГЕНТ ИЗ АМЕРИКИ?

«Кривое зеркало» политического детектива — первые отклики

ЭТО МОГЛО С НАМИ СЛУЧИТЬСЯ.
ЭТО МОЖЕТ С НАМИ СЛУЧИТЬСЯ

Отто ЛАЦИС, д-р экономических наук,
обозреватель «Известий»

Фредерик Форсайт, конечно, не знаком с подробностями российской жизни. Такая смешная деталь: он считает «Правду» второй газетой России наших дней. Но суть не в деталях. Прав ли он в главном? Может ли страна дойти до такой степени отчаяния, чтобы большинство ее жителей было готово проголосовать за фашистскую диктатуру или считало наилучшим выходом откат к монархическому способу правления?

На первый взгляд все это кажется неправдоподобным. Какой бы острой ни была борьба между Ельциным и Зюгановым на прошедших выборах, о кандидате, вроде описанного Форсайтом Игоря Комарова, речи не шло. Зюгановцы, при всей их склонности к авторитаризму, соглашаются придерживаться демократических парламентских форм политической борьбы — по крайней мере, сейчас. К тому же ни на одних выборах в 1993-1996 годах поддержка населением всего оппозиционного блока не превышала 40 процентов. Беда однако в том, что запас прочности нового строя в России пока невелик. В случае неумных либо неосторожных действий, как правительства, так и оппозиции, Россия, словно «Титаник», пробирающийся в тумане среди айсбергов, может получить роковую пробоину.

Велика ли вероятность опрометчивых действий власти? По меньшей мере, одна ошибка катастрофического масштаба уже совершена: война в Чечне. Она сделала вполне реальной угрозу поражения Бориса Ельцин на президентских выборах.

Если бы победил Зюганов, обещавший своим сторонникам отказаться от политики рыночных реформ, но не имеющий никакой другой концепции экономической политики, то неизбежным стал бы именно такой развал, какой описан Форсайтом, и примерно в то же время, если не раньше.

Не менее опасным был выбор, стоявший перед Ельциным, когда команда Коржакова-Барсукова-Сосковца предлагала ему отказаться от президентских выборов 1996 года. Если бы он на это пошел, опасность была бы двойная. Во-первых, нелегитимное решение пришлось бы подкреплять насилием в то время, когда достаточной силы для этого не было, и исход силового столкновения был непредсказуем. Во-вторых, переход власти в экономике в руки Сосковца имел бы примерно те же результаты, как переход ее в руки зюгановцев.

Опасности такого рода отнюдь не ушли в прошлое. Оставим в стороне проблемы, которые могли бы возникнуть, если бы операция на сердце не восстановила работоспособность президента, стали бы неизбежными досрочные выборы, и получил бы хорошие шансы такой непредсказуемый политический наездник, как Александр Лебедь. Но вот сегодня мы имеем армию численностью 1 млн. 700 тысяч человек, а денег в бюджете — не более, чем на содержание 900 тысяч. Если такое положение продлится — чего можно ожидать от голодных воинов?

Еще занятнее лозунг «смены курса реформ», который стал навязчивой идеей самых различных политических сил. Расшифровки этого лозунга я не встречал, и вряд ли она существует. Единственная альтернативная идея, которую приходилось слышать, — «напечатать» не то 30, не то 300 триллионов рублей. Коллапс экономики в случае реализации подобной идеи столь же неизбежен, как и немедленное обнищание всего населения, кроме банков, спекулирующих валютой.

А ведь есть еще проблемы, сложность которых вполне объективна. Достаточно вспомнить только социально-взрывоопасную жилищно-коммунальную реформу.

Мы пока еще идем по очень тонкому льду. В этом смысле в книге Форсайта все правда, за исключением одного. Неправда, что в случае политических глупостей нас спасет от непоправимого тайный агент из Америки. Не спасет никто.

ДИКТАТОРА В РОССИИ НЕ БУДЕТ

Сергей КАРАГАНОВ, д-р экономических наук

«Икона» Форсайта — из разряда реакционных утопий. Их уже немало ходило по России. Вспомнить хотя бы давнего «Невозвращенца» Кабакова или недавнего «Русского инквизитора». Сюжет этих утопий, как правило, один: к власти в России рвется кровавый диктатор. Различия только в одном: в западном «исполнении» диктатор — персонаж безусловно отрицательный, в российском может быть и положительным. Полагаю, неправдоподобны любые сценарии подобного рода. В России диктатора не будет.

Другое дело — в каждом из этих сценариев есть элемент правдоподобия, над которым стоит задуматься. Нельзя долго жить в государстве, разлагаемом коррупцией. Рано или поздно ее придется задавить, иначе она удавит общество: окончательно подомнет экономику и разложит государство. Ведь совершенно не обязательно, что за стагнацией следует экономический рост. Она может плавно перетечь в медленный развал с десятком малюсеньких диктаторов и всеобщим бардаком. Такой прогноз не менее устрашающий, чем тот, от которого предостерегают Форсайт, Кабаков и другие беллетристы.

Конечно, роман «Икона» написан занимательно. Это так же верно, как и то, что его автор ровным счетом ничего не знает о России. Все, что он так или иначе усвоил о нашей стране, — это преступность, мафия. Россиянам стоит задуматься о том, какое впечатление они производят за границей, о лице собственной страны. Пока же западному миру предстало не лицо, а, как ни печально в этом признаваться, кривая рожа. Подобный «имидж» мешает России не столько в «литературном» плане, что еще можно было бы пережить, сколько в реальном экономическом и политическом. Форсайта винить не приходится, он черпал вдохновение в бульварной (хотя и не обязательно) западной журналистике. Но мы-то что сделали или собираемся сделать, чтобы улучшить собственное «изображение»?

«БЫВШИЕ» ИЗ КГБ РЕАЛЬНОЙ УГРОЗЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮТ...

Михаил ЛЮБИМОВ, бывший разведчик, писатель

Долгое время я был поклонником Форсайта и до сих пор считаю, что его «Одесса файл» и «День шакала» — шедевры среди триллеров. Но вот «Четвертый меморандум» — это уже совершеннейшая чушь о том, как КГБ в Лондоне взрывает ядерное устройство. После нее я потерял веру в Форсайта. Это уровень наших, пусть они на меня не обижаются, Тополя, Незнанского, Гурского.

Все это в полной мере относится и к «Иконе». После Замятина, Оруэлла, даже Войновича, которые имеют вкус к антиутопии, мне ее читать было просто неинтересно. Его политические прогнозы, в том числе относительно монархии, рассчитаны на невежественного западного читателя, которому во времена холодной войны вешали на уши весь этот пропагандистский бред и который не знает, ни что такое органы, ни что такое Россия.

Вообще, что касается советской или российской разведки в описании Форсайта — это примитив. Представить ее роль в политической жизни России 99-го года просто не могу. Органы уж сегодня слабы. Если бы они могли что-то делать, они показали бы себя уже в 1991 году, во время августовского путча. А сегодняшнее появление под «крышей» Рохлина, среди отставных генералов бывших руководителей госбезопасности Крючкова и Шебаршина только подтверждает их беспомощность. Ведь сила органов всегда была в партии. В качестве самостоятельной силы я их не могу представить. Участие в путче на той или иной стороне — это куда ни шло.

Правда, в «Иконе» тоже выведена на арену некая фашистская «партия Комарова». Но, положа руку на сердце, я не вижу угрозы фашизма в России. Тут, как говорится, у страха глаза велики. Наши доморощенные фашисты — это чаще всего опереточные герои. Они есть, с ними надо беспощадно бороться, но чтобы все органы попали под влияние фашистов — такого представить не могу.

Сегодня в органах разные люди, преобладают — я бы так сказал — «державники». Но уверен, что вряд ли кто из них мечтает о тоталитаризме прошлых лет.

ЭТО ВСЕ О НАС!

Павел БЫЛЕВСКИЙ, первый секретарь
революционного коммунистического союза молодежи — РКСМ(б)

В романе Форсайта «наследником Жириновского» и «новым русским диктатором» является некий Игорь Комаров — и в этом персонаже легко угадывается намек на молодого вождя российских комсомольцев Игоря Малярова, одного из «героев» кровавых событий мая 93-го. Однако, как и положено в организации молодых революционеров, в нынешнем комсомоле — череда бурных событий и смена вождей. Сегодня у них другие лидеры.

Первый секретарь революционного союза молодежи Павел Былевский долго водил за нос «Огонек», обещая высказать свое мнение относительно книги Форсайта и особенно — относительно участия крайне радикальных молодежных организаций в политической жизни России 1999 года. Так и не высказал. В телефонном разговоре лишь решительно бросил: «Да, это все о нас! Это — наши ближайшие цели». И в подтверждение прислал факс с сообщением о недавнем съезде РКСМ (б). Оказалось, что съезд «констатировал вызревание в России революционной ситуации и начал подготовку молодежи к участию в предстоящей революции».

ПОДЛИННОЙ МОНАРХИИ НАРОД НЕ ДОСТОИН

Протоиерей Михаил АРДОВ, настоятель храма
во имя царя-мученика Николая II, что на
Головинском кладбище в Москве

Меня попросили высказаться по поводу тех проблем нашей жизни, которые в своем опусе мистер Форсайт ставит и разрешает прямо-таки с хлестаковской легкостью. И тут первым делом возникает вопрос: возможно ли появление в современной России этакого фюрера, за которым пойдут все патриотические партии и движения?

Я бы ответил на этот вопрос отрицательно. Мнение мое основывается на трех существенных причинах.

Первая из них та, что нынешних наших патриотов объединяют не столько любовь к России и уважение к ее прошлому величию, сколько зависть и ненависть к нынешним властителям страны. А на подобных чувствах подлинного единства достигнуть невозможно.

Вторая причина та, что никакое патриотическое движение в современной России не может стать массовым. Общеизвестно, что следование какой бы то ни было идее требует от человека определенной жертвенности, готовности отказаться от каких-то преимуществ, удобств и благ. Но, увы, сограждане наши, которых в течение семидесяти лет обманывали и растлевали коммунисты, в массе своей на сознательное самоограничение не способны. У подавляющего большинства бывших советских людей преобладает лишь одно стремление: жить не хуже, чем американцы и немцы, но при этом, как и прежде, не особенно утруждать себя.

И наконец, третья причина, которая мешает успеху нынешних патриотов. Она коренится в их идеологии. Знаменитая уваровская триада — «православие, самодержавие, народность» — не была мертвым догматом: русские воины шли в бой за веру, царя и Отечество. Именно в такой последовательности. Так вот, современные патриоты ставят классическую триаду с ног на голову. Прежде всего проповедуется любовь к русскому народу. К ней, как историческое дополнение, «пристегивается» монархическая идея. И только после всего — религия, святое православие. Но ведь идеология не арифметика, тут от перемены мест слагаемых сумма — меняется.

В сюжете Форсайта, как можно судить, большое внимание уделено реставрации монархии. А это в современной России отнюдь не актуально. Того подлинного царства, которое у нас существовало, русский народ не достоин, ибо он до сих пор не осознал своего страшного греха — цареубийства. А коли речь идет об опереточном варианте, какой мы видим в Англии, то у подобного царя вообще нет шансов получить массовую поддержку.

Весьма забавным в опусе Форсайта явилось для меня все, что касается патриарха Алексия II. С учетом того, что иерархия в Советском Союзе подбиралась КГБ и практически все епископы так или иначе сотрудничали с Лубянкой, контакты патриарха со спецслужбами Англии и США выглядят особенно комично. Это уже не Алексий второй, а Алексий двойной.

Ну а серьезно говоря, для меня самым горестным обстоятельством теперешней российской действительности является именно плачевное состояние Патриархии. Принужденная в течение десятилетий раболепствовать перед своими гонителями-большевиками, московская иерархия способна быть лишь безгласным придатком власть имущих. А потому вовсе не готова выполнить стоящую перед нею историческую задачу — возглавить духовно, нравственно и национально возрождение России.

ПОДУМАЕШЬ, СВЕРХДЕРЖАВА...

Помню, как меня потрясла технологичность Форсайта в «Дне шакала», который привел своего героя к абсолютно абсурдной цели — покушению на французского президента — путем абсолютно продуманных, завершенных и подробнейше описанных шагов. Примерно то же самое, тот же самый подход, держит читателя за живое, как говорится, и в романе «Икона» — внешне абсурдная ситуация с наступлением фашистской диктатуры в России с последующим ее падением — описана как ряд простых и незатейливых действий. Спокойно и без надрыва. Этим стиль Форсайта и подкупает.

В конце концов написанный им роман по своим целям и внутреннему авторскому пафосу — гуманен и демократичен. Форсайт предупреждает всех, кого можно, о грозящей нам всем, живущим по обе стороны от российской границы, опасности: новом русском фашизме. И честно говоря, опасность такая есть, и не только в России — достаточно появиться в любой, даже самой развитой стране, такому вот «фашисту с человеческим лицом», как сразу выясняется, что крайне правые лозунги быстро становятся популярны в самых широких массах даже таких стран, как Италия или Франция. Что уж говорить о нас, с нашей почти что послевоенной экономикой и комплексом внутренней опустошенности. Тут к Форсайту претензий никаких нет, одно большое человеческое спасибо за антифашистский заряд его книги.

Другое дело, что такого рода книжный бестселлер делается не на пустом месте и не с потолка. Опытный автор аккумулирует в него многочисленные идеологические штампы, политические реалии, всю пульсацию настроений современного западного человека.

И выясняется. Западный человек по-прежнему боится России, и хотя ему велят ее любить, он все-таки склонен ее ненавидеть — вопреки своему демократическому официозу. Однако Форсайт призывает этот страх перед новыми открытыми границами и новыми опасностями с «русского берега» не преувеличивать. В своей новой книге с массой, как всегда, спокойных и деловитых подробностей, он показывает, как один-два разведчика запросто могут разобраться и с мафией, и с заговором, и с фашизмом, и с политическим кризисом... Я читал-читал, вспоминая, что мне все это напоминает. И понял. Африканский вариант. Силами одного умного парня можно повернуть развитие целой страны только в одном случае — если страна маленькая, дикая, и люди в ней живут примитивные и отсталые. Книга хорошего писателя, как правило, бывает противоречива и разнопланова. (Даже если написана не так уж хорошо.) С одной стороны, она призывает не успокаиваться: фашизм в России не дремлет, а правительство вполне может довести страну до ручки. С другой — она призывает успокоиться: ну что такое в конце концов эта самая нынешняя Россия? Подумаешь, сверхдержава. Смех, да и только.

С этим двойственным чувством мы и закрываем последнюю страницу. Радоваться или огорчаться этому чувству, я не знаю.

Фото С. Петрухина, Л. Шерстенникова