ПРОЩАЙТЕ, «ДОРОГИЕ МОИ МАЛЬЧИШКИ»

Из дневника мамы

Частная жизнь

Наверное, многим публикация о книгах нашего детства покажется несвоевременной. Стоит ли говорить об этом в эпоху видео, комиксов и сникерсов, когда многие вполне нормальные взрослые не в состоянии освоить больше двух абзацев печатного текста?

Все так. Но парадоксальным образом эти же взрослые жаждут видеть своих детей не просто хорошо устроенными в жизни, но — культурными, духовными, интересными людьми. И... чувствуют, что персональный компьютер в доме — не гарантия этого. Как и большие деньги, потраченные на образование ребенка. Или на покупку книг. Чтобы все это заработало, в подрастающего человека, как в компьютер, надо заложить некую программу освоения культуры. Как? Какую?

Работник детской библиотеки Татьяна Валерьевна Рудишина считает: надо просто пристрастить ребенка к чтению. И вообще-то это трудно оспорить. Будучи профессионалом, она много лет назад, когда ее сын, третьеклассник Андрей, начал осознанное чтение «толстых» книг для души, стала вести список «освоенных» им сочинений. А нынче, когда Андрей уже стал второкурсником, перечитала этот список и выплеснула на бумагу возникшие при этом соображения. Нам кажется, они могут быть полезными для многих родителей. Поэтому печатаем фрагменты ее рукописи, обозначенной автором как «Штрихи к одному читательскому портрету».

Лето — самое время для свободного, не «по программе» детского чтения. Давайте не упустим его!

Однажды мне попало в руки любопытное издание, выпущенное в США, в штате Небраска. Это была книга о книгах, которую писал весь город! Мэр и домохозяйка, владелец кафе и студент колледжа, словом, все-все вспоминали свои самые любимые, самые главные из прочитанных в жизни книг. Перефразируя Джона Рида, эдакие «Десять книг, которые потрясли мой внутренний мир». А ведь такие «десять книг» есть у каждого. Как интересно выделить их из всего прочитанного, назвать, благодарно вспомнить...

* * *

Многие родители пытаются заставить ребенка всегда дочитывать начатую книгу. Быть может, они и правы, воспитывая навык доводить до конца начатое дело. Но мне почему-то вспоминается панический ужас из моего детства: я очень боялась идти в детскую библиотеку с недочитанной книжкой, потому что там сидела библиотекарша, задававшая вопросы по книгам и возвращавшая их на дочитывание. А занудная книжка так похожа на неаппетитную, холодную, с комками манную кашу из рассказа Драгунского!

Елена Борисовна, первая Андрюшкина учительница (а это были ее первые после педагогического вуза дети), иногда экспериментировала. Однажды в третьем классе она им задала прочитать «Три мушкетера», а затем и «Двадцать лет спустя». Рановато! Для моего ребенка результат этого эксперимента оказался любопытным. Вместе с томом Дюма он получил от меня «Словарь иностранных слов», чтобы переводить с русского на русский на каждом шагу встречающихся «аббатов», «виконтов», «кардиналов». Читал добросовестно, с фабулой знаком не был. (До тех пор, пока мне удавалось, книга в нашем доме опережала экранизацию. Я знаю немало людей, которые взахлеб читают ту или иную книгу после просмотра фильма. Недаром на книжном рынке появились герои «мыльных» сериалов. Но все-таки: хороший фильм после хорошей книги посмотреть интересно, заодно поспорить или согласиться с режиссером можно, а вот после хорошего фильма вроде и книгу читать незачем.) Дюма мы одолели. После этого Андрей никогда не испытывал детского страха перед «толстыми» книжками, всегда ловко пользовался словарями. Но! Никогда в жизни больше не прочел ни одного романа Дюма, да и в целом с историческими романами у нас как-то не сложилось.

• «Волшебник Изумрудного города» Волкова;
• 
  
• «Путешествие Гулливера» Свифта;
• 
  
• «Робинзон Крузо» Дефо;
• 
  
• «Витя Малеев в школе и дома» Носова;
• 
  
• «Незнайка в Солнечном городе» Носова;
• 
  
• «Остров сокровищ» Стивенсона;
• 
  
• «Динка» Осеевой.
• «Капитанская дочка» Пушкина;
• 
  
• «Евгений Онегин» Пушкина;
• 
  
• «Песнь о вещем Олеге» Пушкина;
• 
  
• «Планета чудес, или Невероятные приключения путешественника Парамонова» Сладкова;
• 
  
• Сказки Виталия Бианки.

* * *

Как многие дети, самые лучшие сказки Андрей не сам прочитал, а прослушал еще до школы. В чтении вслух ни бабушка, ни мама ему никогда не отказывали. Быть может, поэтому и переход к самостоятельному чтению оказался несколько болезненным. Ведь если тебе вслух прочитаны «Волшебник Изумрудного города» (со всеми продолжениями), «Три толстяка», сказки Пушкина, Ершова, Погорельского, адаптированный вариант «Гулливера» и еще много замечательных книг, то ох как не хочется переходить на тексты типа «МАМА МЫЛА РАМУ» (а большего техника собственного чтения еще не позволяет). Первые два года в школе у нас сосуществовало чтение самостоятельное и чтение вслух. Оно в какой-то степени осталось на многие годы.

Мне самой в детстве нравилось, когда папа или бабушка читали вслух (обычно это было связано с какими-нибудь моими детскими болезнями). Ни папы, ни бабушки уже давно нет, но я отчетливо слышу их голоса, с нескрываемым удовольствием читающие мне «Повести Белкина» или «Лицейские годы Пушкина» Авенариуса (одна из немногих уцелевших бабушкиных дореволюционных книг).

* * *

Самым главным годом, когда, вероятно, и решалось, быть или не быть моему сыну читателем, стал пятый класс. В 1988 году еще не было массированной атаки на младшего подростка серии книг «Детский детектив» издательства «Совершенно секретно» с нескончаемыми повестями потрясающей Энид Блайтон, неистощимого Франклина Диксона и невероятной Кин Кэролайн. И у моего ребенка отбор книг в плане приключений и фантастики был достаточно старорежимным:

• Конан Дойл «Записки о Шерлоке Холмсе» (начинаю перечисление именно с этой книги, так как она стала для Андрея прорывом во «взрослую» литературу);
• 
  
• Д'Эрвиль «Приключения доисторического мальчика» и Рони «Борьба за огонь»;
• 
  
• Ж. Верн «Дети капитана Гранта», «20 тысяч лье под водой» (к Жюлю Верну он возвращался и в шестом, и в седьмом классе — это были «Таинственный остров», «С Земли на Луну», «Вокруг Луны», «Властелин мира», после чего интерес к этому автору угас).

В пятом же классе начались индейцы, в следующей последовательности: Фидлер «Белый Ягуар — вождь Араваков», Шульц «Синопа — маленький индеец», «Сын племени Навахов», а чуть позже — «Моя жизнь среди индейцев»; читался и Густав Эмар — «Твердая рука».

Я как истинный библиотекарь все Купера подсовывала (классика жанра!), но тщетно. Так же равнодушно была воспринята Лизелотта Вельскопф-Генрих. Подчас мы находимся в плену стереотипов: если индейцы, то непременно Купер. А ведь могут быть и Карл Май, и Сат-Ок, и Серая Сова, и Полин Джонсон.

* * *

Ребенку очень легко переключаться с современной фантастики на классику этого жанра в отличие от взрослого искушенного читателя, который вряд ли будет возвращаться к сочинениям 50 — 60-х годов, не говоря уж о книгах, созданных в начале века. У Андрея же в шестом классе «Звездные короли» Гамильтона легко соседствовали с «Островом погибших кораблей» и «Головой профессора Доуэля» Беляева. Но, пожалуй, самой любимой книжкой оказалась «Плутония» Обручева.

Картина, как сказал бы библиотекарь--руководитель детским чтением, несколько односторонняя. У меня же при созерцании подобного списка происходило раздвоение личности на специалиста и родителя, и верх одерживала все-таки родительская половина. И если именно фантастические и приключенческие книги приносят ребенку радость, то стоит ли мешать этой радости? Если бы у меня сейчас рос еще один ребенок, я скорее всего искусственно замедляла бы его взросление, в том числе и читательское. Мне бы хотелось, чтобы он как можно дольше пребывал в мире сказок и добрых детских историй. Но что уж теперь говорить...