«Натюрморт с виноградом и раком»
Золотая середина
Редкий музейный художник вызывает такое же живое сочувствие, почти восторг, как Илья Машков. Один из основателей группы «Бубновый валет», классик русского искусства 1910 — 1920 годов, он на редкость современен.
Из своей деятельности художник устраивал маскарад и совершенно спокойно над своим артистическим призванием подтрунивал (точь-в-точь как это делают московские художники сейчас). Здоровая ирония, вкус к хулиганству не мешали ему быть великолепным живописцем. Машков — русский фовист, последователь Матисса в большей степени, чем сам Матисс. Его живопись сочна, груба и изысканна одновременно. Его композиции сколочены с крепостью крестьянской избы, а цветовые сочетания поспорят в яркости с любым уличным билбордом.
Илья Машков занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и был отчислен из класса Серова за строптивость. Валентин Серов любил спокойную выверенную гармонию — Илья Машков рисовал фиолетовых натурщиц с зелеными подмышками. «Это не живопись, а фонарь», — говорил о Машкове Серов.
Натюрморты Машкова написаны с лихостью площадных вывесок. В них все чересчур: гигантские размеры (яблоки величиной с кулак и крыжовник размером со сливы); сочетания продуктов — раки к винограду; столкновения цветов. Меньше всего художник стремится к иллюзии натуральной формы. Наоборот, изображение нарочито плоскостно, а все предметы по контуру обведены черной краской, словно простеганы черными нитками. Картина выглядит как расписной поднос.
Натюрморты Машкова — это балаган, ярмарка, праздник, который всегда с тобой. От них веет бодростью и силой, здоровым народным духом (если понимать под последним не запах пота, а, скорее, дешевый одеколон).
Программная установка «эпатировать буржуазию» имела под собой более глубокие резоны. Крайне серьезное русское искусство, ни на минуту не забывавшее о своем великом миссионерском предназначении (будить, воспитывать, просвещать), надо было немного «опустить», напомнить ему, что живопись — не политический и не какой другой манифест, а всего лишь расписанная яркими красками поверхность.
Деятельность группы «Бубновый валет», в том числе и живописные открытия Машкова, были порогом, за которым для русской живописи кончался интерес к предметному миру. Прошло еще несколько лет — и Малевич с Кандинским открыли совершенно иные художественные и смысловые пространства, свободные от какого бы то ни было земного притяжения.
Людмила ЛУНИНАФото М. Мезенцева