Страх перед бунтом сильнее желания участвовать в нем
Общественное мнение
Вторая шахтерская революция, о необходимости которой твердили большевики всех оттенков, так и не совершилась. «Не вышло в марте, в Москве, добьемся своего в Кузбассе, — грозились кемеровские профбоссы. — Свергнем Ельцина вместе с его антинародным правительством. Это вам не Приморье». И дату выбрали не случайно, 11 июля — годовщину знаменитой первой шахтерской забастовки.
Однако ни полномасштабная пропагандистская кампания, ни официальные разнарядки директоров на участие в акциях протеста не смогли заставить шахтеров выйти на улицы. И дело не только в смене губернатора и очередных «пожарных» миллиардных дотациях.
Не так страшен черт...
Кому-то это может показаться странным, но результаты последних опросов Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) свидетельствуют: в настроениях россиян сегодня произошли некоторые изменения, дающие повод сторонникам правительства для оптимизма. Опросы показали: уменьшилось число людей, с одной стороны, прогнозирующих (допускающих возможность) массовые акции протеста, с другой стороны, готовых лично в таких акциях участвовать. Так, накануне акции протеста ФНПР 27 марта нынешнего года 45 % опрошенных считали, что массовые выступления протеста в их городе, сельском районе «вполне возможны» и почти каждый третий (31 %) собирался принять в них личное участие. В конце мая картина несколько изменилась: 40 % считали, что акции протеста возможны и каждый четвертый (25 %) собирался в них участвовать.
Таким образом, намерения протестовать, как и ожидания протестов, в течение последних двух месяцев несколько снизились. На первый взгляд это представляется вполне логичным следствием того, что предпринимаются (или кажется, что предпринимаются) попытки устранить или хотя бы смягчить наиболее актуальные причины недовольства россиян. Важнейшие среди них — невыплаты зарплат, пенсий и пособий. Правительство демонстрирует решительные намерения с этим «разобраться» и даже назначает конкретные сроки, что всегда завораживающе действует на наш доверчивый электорат. Тем более, что речь идет не просто о намерениях, но и о некоторых действиях. (Результаты последнего опроса, естественно, не учитывают такой важный факт, как погашение правительством задолженности по пенсиям 30 июня). Так, по данным другого опроса ВЦИОМ, проведенного в начале июня, уже каждый пятый респондент считает, что в его городе, районе «положение с выплатами зарплат, пенсий, пособий становится лучше». Каждый пятый — это немного. Тем более, что в полтора раза больше (35 %) тех, кто считает: «положение становится хуже». 40% не заметили никаких перемен и еще 6 % затруднились ответить. Однако совсем недавно — в конце прошлого года — положение было значительно хуже (по оценкам опрошенных). Только 3 % считали, что положение становится лучше, 68% — что оно становится хуже, не заметили перемен 24 %, 5 % затруднились ответить.
Цифры говорят сами за себя, но все-таки выделим две, наиболее красноречивые: 3 % и 20 %. Так за полгода изменилось количество россиян, полагающих, что «жить стало лучше».
Но на самом деле все не так просто.
Летом лучше на огороде
Начнем с того, что ничего необычного в общественном настроении пока не произошло. Из приведенных диаграмм очевидно, что летом прошлого года ситуация была значительно стабильнее, чем сегодня. А замеры, сделанные в течение трех лет, показывают, во-первых, что с наступлением лета страсти всегда утихают, и, во-вторых, прошлое лето было самым спокойным. Сезонное спокойствие, вероятно, объясняется периодом отпусков и дачно-приусадебными заботами. А летом 1996 года проходили президентские выборы — они частично отвлекли людей от повседневных материальных забот, частично возродили надежду на то, что все наладится, стоит только сделать правильный выбор. В то же время совершенно очевидно, что в целом никак нельзя говорить о спаде «протестной активности» россиян. Напротив, ее показатели выросли с осени 1996 года. Особенно выросли цифры прогнозов массовых выступлений, несколько меньше — готовность в них участвовать.
На этом расхождении хотелось бы остановиться.
Ожидания превосходят намерения участвовать. Здесь нет парадокса — все логично. Дело в том, что среди прогнозирующих акции протеста немало тех, кто их опасается. К таким людям, вероятно, следует отнести руководителей предприятий и учреждений, специалистов, высокообразованных жителей крупных городов, учащихся. Большинство из них заявляют о возможности массовых выступлений, но вовсе не собираются в них участвовать.
Главные же носители «протестной активности» — безработные, рабочие старше 40 лет.
Революционная ситуация... наоборот
Но дело даже не в социальном статусе, а в том, что носителями настроений протеста являются чаще всего люди, слабо вовлеченные (или совсем не вовлеченные) в те процессы перемен, которые происходят в стране. Эта особенность, по словам Юрия Левады, означает «принципиальное отличие между ситуацией противостояния «низы — верхи» в классических концепциях и в современной российской реальности. В социальных мечтаниях прошлого века обездоленные группы представлялись не просто разрушителями, но и носителями общественного прогресса, нового социального порядка и т.д. Сегодня наиболее обездоленные склонны к протесту (точнее, подвержены «протестным» настроениям), но надежды их обращены скорее не к будущему, а к прошлому — к всеобщей государственной зависимости».
Это дает возможность манипулировать «общественным негодованием». Причем манипулировать двояко. Оппозиция может пугать правительство и реформаторов угрозой взрыва. Правительство и реформаторы могут надеяться, что отдельные их действия («пожарные» выплаты, перестановки в правительстве и в губернаторском корпусе) могут успокоить или отвлечь население.
Тем не менее уровень «протестной активности» в целом по России остается весьма высоким. Хотя сама эта активность имеет склонность удерживаться в мирных рамках. Так, по данным мартовского опроса ВЦИОМ, выяснилось, что большая часть россиян (при условии, что массовые выступления будут иметь место) склонна к мирным средствам.
Лозунги о смене правительства и президента, конечно, звучат, и весьма активно. Но это, скорее, — желание заставить таким образом выполнить требования, чем желание иметь другое правительство и президента. Народ пока апеллирует к властям. Он их вовсе не ниспровергает. Пока. Но после лета будут осень и зима — самое время для русских революций?
Вера НИКИТИНА,ВЦИОМ
Фото REUTER