Умерла Шура Шалькова. Ей — первой в СССР — 12 марта 1987 года было пересажено донорское сердце. Операцию проводил академик РАН и РАМН, директор Научно-исследовательского института трансплантологии и искусственных органов Валерий ШУМАКОВ
Здоровье
Научно-исследовательский институт трансплантологии и искусственных органов был организован в системе Академии наук СССР в 1969 году. Сейчас институт стал комплексным клинико-экспериментальным учреждением, возглавляющим теоретические и практические проблемы трансплантологии.
С 1974 года, в связи с правительственным соглашением с США и назначением директором института академика В.И. Шумакова, целью исследований стала также разработка искусственных органов для временного замещения поврежденных или утраченных функций природных прототипов.
Рассказывает академик Шумаков:
— Несмотря на то, что современная медицина каждый год сталкивается с новыми смертельными вирусами, неизвестными формами рака и множеством прочих проблем, первое место в перечне причин смерти в мире по-прежнему занимают сердечно-сосудистые заболевания. Погибают не только люди преклонного возраста, погибают миллионы людей, не достигших сорокалетнего рубежа.
Мы знаем, что вылечить многие сердечные заболевания таблетками невозможно. Только скальпель может исправить врожденные и приобретенные пороки. Но есть заболевания, при которых врачам до недавнего времени оставалось только наблюдать длительный, иногда до полугода, процесс умирания больных.
Для спасения этой категории еще недавно бесперспективных больных в наше время создан кардинальный метод исцеления — трансплантология — замена изношенного погибающего органа здоровым органом донора.
Сердце — не камень, а... стекло и металл
Шумаков:
— У нас разработана собственная модель искусственного сердца, которую мы 17 раз применяли на практике в критических ситуациях, это позволило спасти несколько человеческих жизней. Однако если на искусственной почке можно жить 15 — 20 лет, то на искусственном сердце максимум год — за это время необходимо провести пересадку сердца от донора, иначе пациент погибнет. Искусственное сердце пока несовершенно — это трубки с приводом и источником энергии. Идет работа над проектом вживляемого сердца, которое будет служить годами. Меня считают пессимистом — я рассчитываю, что это произойдет в ближайшие 5 лет. Американцы дают всего 2 года.
К началу века искусственное сердце будет выглядеть так:
Первый вариант: на поясе крепится источник питания, а под кожей две индукционные катушки. Наведенное электромагнитное поле заставляет сокращаться механический приборчик. Человек свободно двигается, у него практически нет болевых ощущений.
Второй вариант: мягкий баллончик, обернутый собственной мышцей человека. Баллончик помещается под мышцу, а мышцу раздражают стимулятором. При этом баллончик сжимается и гоняет кровь. Эта операция уже проводится — кардиомиопластика. Хирург берет широчайшую мышцу спины и ею обертывает сердце. Мышцу начинают «воспитывать» — подают сначала резкие электрические импульсы, потом реже. После этого мышца способна «работать сердцем» — сжимать и разжимать баллончик, наполненный кровью, с частотой сердечных сокращений.
Третий вариант: пересадка донорских органов животных человеку. Потенциальный донор — свинья: строение ее внутренних органов сходно с человеческими и, что немаловажно, ее можно вырастить до необходимого размера и веса. Современная генная инженерия позволяет ввести в эмбрион свиньи человеческую ДНК, что позволит на генетическом уровне «очеловечить» это животное. Клан таких свиней уже выведен благодаря совместным усилиям ведущей мировой компании по производству больничного оборудования «Бакстер интернэшнл» и небольшой фирмы по разработке биотехнологий «DNXкорпорейшн» и насчитывает 200 голов. В этом году должна состояться первая операция по пересадке человеку сердца такой свиньи.
Четвертый вариант: донор сердца — человек.
От сердца к сердцу
Шумаков:
— До 1986 года врачи имели право брать органы только у людей, сердце которых остановилось. Было распространено мнение, что мозг не умирает отдельно от тела, а значит, пересадка всех донорских органов — ущерб еще живому человеку. Но существуют фактические состояния, когда мозг погибает до момента остановки сердца. Это происходит при тяжелых черепно-мозговых травмах, инфаркте мозга, вследствие резкого повышения внутричерепного давления, повлекшего за собой прекращение мозгового кровообращения. Считается, что такие состояния необратимы. Однако сердце уже погибшего человека продолжает биться в течение нескольких часов, иногда даже суток при поддержке специальной реанимационной системы, и это сердце может спасти другую жизнь. Больше того, у сердечных доноров часто производится изъятие почек, а у 22 процентов одновременно забирают и печень.
Шумаков:
— Счет идет на секунды: до момента, когда донорское сердце забьется в другой груди, должно пройти не более 3,5 часов. Вся же операция проходит около восьми часов. В ней участвует практически весь коллектив Института трансплантологии. Задействованы все службы — анестезиологи, реаниматоры, лаборатория иммунологии, лаборатория типирования и селекции донора, отделение коронарной хирургии.
Через три дня больной, дни которого уже были сочтены, переходит из реанимационного отделения в обычную палату. В его груди непривычно бьется донорское сердце. Непривычно — это значит без боли, сопровождающей каждый удар собственного сердца, без мучительной нехватки воздуха, без постоянного ожидания конца собственной жизни.
Рассказывает больной Николай Клинков (30 лет, операция по трансплантации сделана полгода назад):
— На операцию я согласился сразу, хотя врачи не слишком уговаривали... Просто если ты хочешь прожить лишний день, месяц, год — решай сам, потому что хоть и болел я недолго — 2 года, но каждый день чувствовал явное ухудшение. До болезни работал шофером грузовой машины. У меня семья, две дочери. Жизнь мою во время болезни даже трудно назвать жизнью вообще — месяц на бюллетене, месяц дома на диване. Я понял, что судьба предоставила мне последний шанс выжить, и я воспользовался им. Перед операцией не было чувства страха, может быть, потому, что самым страшным стала боль. С донорским сердцем я живу полгода и чувствую себя прекрасно. На работу я еще не вернулся — машину мне водить не дадут, а своей пока нет. По дому делаю все, занимаюсь дочерьми. И знаете, сейчас понял, что «кувалдой махать» не лучшее дело в жизни.
Шумаков:
— Пациенты с пересаженными сердцами — это отнюдь не подопытные кролики, прикованные к кровати, это нормальные полноценные люди, живущие обычной жизнью. Они так же, как все, едят, пьют, смеются, плачут, женятся, становятся отцами. Был случай, когда женщина с пересаженным сердцем решила родить ребенка. Беременность протекала без особых отклонений, но на третьем месяце пришлось беременность прервать. Единственное, что необходимо делать пациентам, перенесшим трансплантацию, это поддерживать нормальное состояние лекарственными препаратами, не позволяющими начаться отторжению чужеродного органа, и приезжать сначала каждый месяц, затем раз в полгода на биопсию — процесс взятия на анализ ткани сердца на предмет отторжения.
Кто последний на пересадку?
В клинике Института трансплантологии постоянно находятся несколько больных, ожидающих донорские органы. Они неохотно отвечают на вопросы, замкнуты. Несколько месяцев назад это были здоровые люди, которые никогда не могли подумать, что такое случится с ними. Привыкнуть к болезни трудно: один из ожидающих — летчик-испытатель до сих пор тайком курит. Часто из палаты больных отправляют в реанимацию, и больше они оттуда не возвращаются никогда... Каждый понимает, что следующим может стать он сам. Состояние таких больных характеризуется как критическое. И это лишь ничтожная часть людей, состоящих в «листе ожидания». Большая часть так и не дождется новой жизни. Донорских органов не хватает — ведь подходит не любое сердце, а только абсолютно здоровое и, кроме того, соответствующее длинному списку необходимой классификации по весу, группе крови и многим другим нормам.
Но даже когда необходимый орган находится, возникает множество препон для проведения операции. Родственники погибшего донора запрещают «резать» тело, лишая тем самым последнего шанса выжить другого человека. Непонимание встречается даже со стороны медиков реанимационных отделений больниц, в которые доставляют возможных доноров: «У меня с живыми хлопот хватает, а я тут с мертвецом возиться буду».
Недавно на ступени приемного отделения Института трансплантологии поднялся человек, открыл дверь, вошел в вестибюль, постоял минуту, упал и... умер. Подоспевшие врачи констатировали остановку сердца — клиническую смерть, но отправлять «поступившего» в морг не стали. Бригаде хирургов и реаниматоров удалось имплантировать больному искусственное сердце. Сейчас «воскрешенный» ожидает донорский орган. На ожидание ему отпущено около года...
Шумаков:
— Что же касается Александры Шальковой, то она могла бы жить и сегодня. Но Шура вышла замуж и однажды не приняла в срок положенную таблетку для подавления реакции отторжения. Ее погубила обычная неосторожность.
Ирина КИРИНАФото Н. Медведевой
Юридический комментарий
22 октября 1992 года Верховным Советом Российской Федерации был принят закон «О трансплантации органов и/или тканей человека». Цитата: «Органы и/или ткани могут быть изъяты у трупа для трансплантации, если имеются бесспорные доказательства факта смерти, зафиксированного консилиумом врачей-специалистов».
Независимая комиссия состоит из двух врачей — реаниматолога и невропатолога и нескольких специалистов по дополнительным методам исследований, приглашаемых из разных учреждений на консультативной основе.
Когда такая комиссия после 12-часового наблюдения за человеком с погибшим мозгом констатирует неоспоримый факт полной смерти мозга, к работе может приступить группа забора донорских органов.
Статистика «оживлений»
К сегодняшнему дню в Институте трансплантологии выполнено около 2000 трансплантаций почки, 70 трансплантаций донорского сердца, 10 — печени, 3 — сердечно-легочного комплекса, 17 — имплантаций искусственного сердца.