Главным событием проходящих "Дней Москвы в Вене" стала передача в дар Вене скульптуры А. С. Пушкина работы академика Юрия Орехова. От бело-красного — цвета австрийского флага — покрывала статую освободил мэр Москвы Юрий Лужков. Произошло это в Kurpark Oberlaa — городском парке Вены. А через день Лужков открыл памятную пушкинскую доску в Братиславе. На празднике присутствовал корреспондент Ъ МИХАИЛ Ъ-БОДЕ.
Kurpark — что-то вроде московского Лианозова, Битцы или Северного Измайлова. То есть лесопарковая окраина, где у городского транспорта конечная. В Вене это конечная 67-го трамвая. По соседству с закусочными маячило нечто трехметровое, укрытое в бело-красное, отсыревшая публика и оркестр, пытавшийся ее взбодрить Штраусом. Моросило. Ждали мэров двух столиц. "Лужков!" — пронеслось в русскоязычной толпе, завидевшей невысокого коренастого человека в кожаной кепке. "Кепка" начала раздавать значки с изображением памятника и приглашения. Понятно, не мэр. Но от московской мэрии.
"Сам" появился словно ниоткуда. И без знакомого головного убора. А вместе с ним бургомистр Вены г-н Михаэль Хойпль и митрополит Минский Филарет. Бургомистр был краток, как конспект: дружба с Москвой, культурные отношения, 200-летие Пушкина, его всемирная слава, потом (почему-то) Чайковский и заверения в том, что в Kurpark, где теперь скульптура, не зарастет... Речь же Юрия Михайловича в кратком пересказе звучала так: Пушкина для нас не надо воскрешать, он всегда живой, он внятен всему миру, Пушкин — "это министр иностранных дел на русском Парнасе" (здесь переводчик задумался, но перевел, мидовцы двух стран переглянулись и дипломатично зааплодировали) и что подарок скульптора Орехова Москве российская столица дарит Вене (присутствующие снова переглянулись: "Передаривают, что ли?"). Мэр, бывший явно в артистическом настроении, стал декламировать из "Полтавы": "Тиха украинская ночь..." Озорно посмотрел на стайку школьников (то ли немецких, то ли русских из посольства, что вернее), предложил им вступить в соревнование — кто лучше знает Пушкина. Заготовленный мальчик сбивчиво, но на чистом русском затянул "Унылая пора! очей очарованье!". Действительно, пушкинская "Осень" была по погоде.
Намокшую драпировку наконец-то сдернули, и собравшимся предстал удивленный и даже несколько ошарашенный Александр Сергеевич, всем своим видом вопрошающий: "Как я сюда попал?"
Памятник сам по себе вполне традиционен — как для современной Москвы, так и для старой Вены. Австрийские города давно уставлены подобными небольшими, так сказать, "прогулочно-парковыми" штраусами, шубертами и моцартами. Быть может, именно поэтому к идее установки памятника австрийцы отнеслись вполне благосклонно. Скульптор Юрий Орехов — академик, следовательно, блюститель традиций, а традиции в Вене любят почти так же, как у нас — Пушкина.
В отличие от Вены, открытие мемориальной доски в Братиславе получило строгое историческое обоснование. Доска была установлена на улице Пушкина в память того, что Наталья Николаевна Гончарова во второй половине XIX века навещала здесь свою сестру.