Вопрос о политическом согласии волнует почти всех граждан нашей страны. Хотя мало кому известно, о чем же спорят Евгений Примаков, представители президента и депутаты за закрытыми дверями (об этом см. стр. 3). И мы решили спросить, как наши читатели представляют себе это согласие, с чем они готовы согласиться, а с чем нет.
Вы на что согласны?
Юрий Бондарев, писатель:
— Я всегда предпочитал плохой мир хорошей войне. Но сейчас амбиции политиков настолько сильны, что о реальном согласии не может идти и речи. Уже школьнику ясно, что и Зюганов, и Примаков, и остальные устроили неприкрытый торг за власть. А предлагаемые изменения в Конституцию по перераспределению полномочий в пользу Думы и правительства, если и будут приняты, то станут фиктивной победой, в которой уже сегодня заложено поражение. При отсутствии влияния народных масс на власть говорить о каком-то народном благе, которое получится из такого согласия, увы, не приходится.
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ:
— На конкретные меры: скорейшую выплату долгов по зарплате, пособиям и пенсиям; обеспечение прожиточного минимума населения; восстановление права на труд; восстановление обесцененных вкладов населения... А чтобы это все делалось, надо перераспределить полномочия между основными ветвями власти, установить парламентский контроль над правительством, включая право парламента на избрание ключевых министров. Надо продолжить процесс конституционного отрешения президента от власти, поскольку он является препятствием на пути к миру и согласию.
Александр Котенков, представитель президента России в Госдуме:
— Нельзя согласие подменять попытками обеспечить стабильность в стране без участия президента. А именно это и пытаются сделать коммунисты. Президент — глава государства, и ни на какое ограничение своих прав он не пойдет.
Александр Лебедь, губернатор Красноярского края:
— Все здравомыслящие силы должны поддержать Евгения Примакова в его стремлении к политическому согласию. Соглашение между ветвями власти необходимо, ведь мы живем в такой стране, в которой надо систематически напоминать всем вполне конституционные вещи. Нарушение этих принципов может привести к повторению октября 1993 года. Давайте жить мирно, давайте не будем драться.
Валерия Новодворская, лидер партии "Демократический союз":
— Я не вижу, с чем надо соглашаться. То, что подготовил Примаков, на мой взгляд, предусматривает перманентный застой. Если вы на самом деле хотите согласия, сделайте одну простую вещь — запретите фашистскую и коммунистическую деятельность. И главный вопрос стоит сейчас так: или правительство, или Россия. Если мы хотим, чтобы Россия выжила, надо убрать правительство. У нас сегодня, кроме либералов, никто работать не может.
Сергей Иваненко, заместитель руководителя парламентской фракции "Яблоко":
— Я — за согласие, за мир, за дружбу и за счастье для всех. Когда избиратель будет жить хорошо, тогда и наступит согласие между политическими силами. Мы выступаем за президентскую республику с четким разграничением полномочий, за систему сдержек и противовесов. А проект Зюганова, по сути, подразумевает возвращение к советской власти.
Константин Титов, губернатор Самарской области:
— Конечно, и я поддерживаю инициативу Примакова. Более того, я осуждаю всякие нападки на премьера. Все разговоры депутатов о выражении главе кабинета вотума недоверия у нас, в верхней палате, рассматриваются как чистое политиканство. Совет федерации не даст в обиду Примакова. И мы поддержим его делом — примем бюджет, а налоги будем снижать. И внимательно рассмотрим доходную часть. Мы не дадим депутатам распушить хвост перед выборами и не будем утверждать необеспеченные финансово законы по социальной защите.
Николай Харитонов, руководитель аграрной депутатской группы:
— Я согласен в том, что пора сделать наш разговор на эту тему исключительно предметным. Поправки к Конституции должны касаться прежде всего вопроса о перераспределении полномочий между ветвями власти. И я бы призвал президентскую сторону не пугаться этого разговора.
Вячеслав Никонов, президент фонда "Политика":
— Полезность согласия очевидна. Стабильность нужна сейчас более всего. И вариант Примакова у меня отторжения не вызывает, хотя его предложения противоречат многим положениям и принципам и коммунистов, и президента. Думское большинство не хочет связывать себе руки в начале избирательного цикла, в котором они выступят с позиций критики "антинародного режима", им не нужно такое соглашение. Но и отвергать его резко они не хотят, так как народ — это показывают опросы — Примакова поддерживает. Поэтому перспективы соглашения достаточно туманны, да и если его подпишут, то не скоро.
Борис Сергеев, заместитель председателя правления Внешторгбанка:
— Конечно, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным, но надо быть реалистом и понимать, что мы находимся в состоянии революции. И согласие для политиков — не больше чем попытка добиться своих условий, а потом они выйдут из соглашения под любым предлогом. Хорошо бы иметь согласие в стране, но и согласие, и импичмент одновременно иметь нельзя.
Генрих Падва, адвокат:
— Я — за президентскую республику. Мне больше нравится вариант согласия предложенный Примаковым, а не Зюгановым.
Сергей Воробьев, управляющий партнер компании "Уорд Хауэлл Интернешнл":
— Ни на что. Боюсь, что они затеяли все это только для того, чтобы нас успокоить и ничего не менять. А согласие нужно такое, чтобы выбраться всем из болота.
Борис Заходер, писатель:
— Я могу согласиться только с вечными истинами, а наша власть, к счастью, не принадлежит к категории вечных. И помирить Зюганова с Ельциным можно только одним способом — надавать им хорошенько, по-русски.
Илья Резник, поэт:
— Этим людям я бы посоветовал подумать о Боге, потом о народе и уж потом о себе. Мне, например, хочется только одного — чтоб в поступках наших политиков было поменьше корысти.