Они живут, можно сказать, рядом с минным полем. Но не знают об этом. Устраивают пикники, валят лес, жгут костры. И в любой день рискуют взлететь на воздух. Они--дачники. А минное поле--военные склады, где боеприпасы хранятся с нарушением норм. Зная об этом, Главная военная прокуратура России проводит сейчас проверку воинских частей всех округов. Корреспонденты Ъ Роза Цветкова и Константин Николаев вместе с прокурорами совершили такой рейд.
Обвалованный арсенал
Ранним утром мы с двумя подполковниками-проверяющими садимся в видавший виды уазик. Нам объясняют: едем в один из подмосковных арсеналов, где, по информации военной прокуратуры, нарушены нормы хранения оружия. Прокуроры нас предупреждают: называть в публикации номер воинской части, ближайшие населенные пункты, расстояние от Москвы, тип вооружений и их количество нельзя. Военная тайна.
Мы переглянулись: о чем же тогда рассказывать? О том, что кто-то кое-где у нас порой?.. Прокуроры объяснили так. Боеприпасы следует называть "изделиями", вместо названий населенных пунктов указывать количество там проживающих. Что касается расположения базы, где хранится оружие, рекомендовано было сообщить читателям следующее: она находится в ближайшем Подмосковье. "Объект секретный,— оправдывались полковники.— Там даже фотографировать запрещено". Правда, они заверили, что, даже если не заходить на территорию арсенала, нам будет на что посмотреть.
Посмотреть действительно было на что. И именно поэтому мы решили не соблюдать никаких табу. Итак...
Воинская часть 20130, охраняющая специальные авиационные средства поражения. Находится под Наро-Фоминском. У ворот нас встречает командир. Видимо, не подозревая о конспирации, представляется: подполковник Александр Голубов. И сразу переходит к делу: "На вверенной мне территории находится и охраняется запас 'изделий', эквивалент боевых зарядов которых равен 183 тоннам тротила. Все хорошо обваловано". В переводе с военного это означает, что все снаряды надежно укрыты и защищены от внешних воздействий.
"Стало быть, никаких проблем с сохранностью нет?" — уточняем мы у Александра Ивановича. Командир на минуту замялся, нерешительно взглянул на проверяющих и признался, что проблемы во вверенном ему подразделении все-таки имеются. С деньгами, которые нужны на охрану объекта.
Мы идем по периметру объекта. Всюду надписи: "Запретная зона", "Опасно для жизни". В некоторых местах забор покосился, его вполне сможет перепрыгнуть собака. А ну как в диверсионных целях к ней привяжут взрывчатку?.. Впрочем, диверсанту этого не потребуется — мы проходим мимо бреши в заборе. Останавливаться нам не разрешают.
Наконец видим первые признаки охраны. За несколькими рядами колючей проволоки возвышается будка с часовым. А вдоль забора — ряд собачьих будок. "Собак выпускают ночью",— объясняет командир.
Запретные дачи
Ничего удивительного в этом нет. Удивительно другое: в двадцати метрах от склада боевого оружия в тиши вековых сосен находится дачный поселок. Двух- и трехэтажные срубы, кирпичные особняки рядом с колючей проволокой и устрашающими надписями.
Знают ли дачники о таком соседстве?
По словам подполковника Голубова, никто не подозревает, что в двадцати метрах от грядок и яблонек хранятся снаряды. "Да и к чему им об этом знать? — добавляет командир.— Реальной опасности для дачников наша база не представляет".
У проверяющего, помощника военного прокурора Московского округа ПВО подполковника Владимира Нестеровича, мнение на этот счет несколько иное: все дачи построены с грубейшими нарушениями режимности секретного объекта. Согласно постановлению еще Совмина СССР от 17 февраля 1988 года, вокруг подобных объектов должна быть установлена запретная зона от 200 до 400 метров. Да и сам район в радиусе трех километров также считается запретным. И дачники, в большинстве своем военные, прекрасно об этом знают. Но, невзирая на все запреты, строятся и все ближе подбираются к ограждению базы.
Как же это, спрашивается, можно незаметно выстроить трехэтажный особняк в запрещенном месте? Оказывается, в декабре того же 1988 года администрация Наро-Фоминского района в лице председателя районного совета народных депутатов, главного архитектора района и главного землеустроителя подписала решение об установлении запретной зоны — 100 метров (!) от границы внешних ограждений части и запретного района вокруг войсковой части. Сократить запретную зону до 100 метров великодушно разрешил местной администрации предыдущий командир части (сейчас он на пенсии). Понятно, что такое сокращение противоречило постановлению Совмина. А значит, было незаконно. И все-таки запретную зону сократили.
Кстати, в постановлении Совмина было четко сказано, чего нельзя делать в таких районах: категорически запрещены всякие строительные и земляные работы, разведение костров, рытье и осушение колодцев, прокладка магистралей. Грибы собирать в засекреченном районе можно, но охотиться запрещено. Ведь пуля вполне может долететь и до склада с боеприпасами. Однако в 1992 году районные власти произвели отвод земель в запретном районе под дачные участки.
И строительство началось.
Опасная зона
Сегодня в ответ на многочисленные обращения командования Московского округа ПВО и военной прокуратуры округа по поводу незаконности строительства дач на запретной территории местная администрация заявляет, что 46 гектаров, на которых расположена войсковая часть, при выделении земель были... утеряны. Иными словами, районные чиновники забыли, что на вверенной им территории находится специальный, очень режимный объект, охраняющий авиационные средства поражения. Такая забывчивость крайне удивляет, тем более что склад существует здесь с 1954 года. Хотя, с другой стороны, столько лет прошло...
Тем временем дачники, получив разрешение на строительство и от местной администрации, и от военных, продолжали сокращать расстояние до арсенала уже самостоятельно. Каждое лето дачи оказывались метров на пять-десять ближе к "колючке". Сейчас базу и поселок разделяют всего метров двадцать.
Живут дачники в непосредственной близости от будки часового и счастливы, что имеют возможность бесплатно пользоваться не только соснами и свежим воздухом, но и военной охраной. Любителям картошки невдомек, что они подвергаются гораздо большей опасности, чем та, что исходит от воришек.
Владимир Нестерович пояснил: "На базе хранится эквивалент 183 тоннам тротиловых зарядов. Специфика этих авиационных средств поражения в том, что они запросто могут стартовать в результате, например, пожара. Представьте: лето, шашлыки, сосны для стройки валят, дети шалят. Или вот сейчас Новый год на носу. Фейерверк кто-то запустит... Если снаряды начнут взрываться, то разлетятся в радиусе 60 километров. Некоторые 'изделия', хранящиеся на складе, могут преодолеть это расстояние за пять-шесть секунд".
В общем, спастись не успеют ни дачники, ни жители 60-километровой зоны. К тому же, как нам заявили пожарные, уже через пять минут после возгорания складов с боеприпасами на территорию части не сунется ни одна пожарная бригада. Это не только очень опасно, но и совершенно бессмысленно — ничего уже нельзя будет сделать.
В 1994 году на территории склада уже был пожар. Тогда его удалось сразу погасить собственными силами, но кто знает, что случится в будущем?
Но, может, страхи преувеличены? Может, "изделия" надежно защищены от фейерверков и прочих костров?
Тут мы услышали крик. Кричал командир части. Оказалось, наш фотокорреспондент, воспользовавшись моментом, стал снимать запрещенное, явно проглядывающее сквозь проволочные заслоны. Зеленые деревянные ящики действительно "обвалованы" по бокам земляными холмами. Но хранятся снаряды под открытым небом, в двадцати метрах от мирных праздников.
Трудный переезд
Вдруг полковника Голубова прорвало. Он стал взволнованно объяснять, почему снаряды хранятся прямо на улице. Причина банальна: нет денег. Бетонный бункер для хранения боеприпасов стоит около миллиарда рублей. Поэтому приходится довольствоваться дощатыми сарайчиками, что стоят здесь с 1954 года. А они, почти развалившиеся, сами по себе пожароопасны.
"А сигнализация,— горестно вздохнул командир.— Сейчас каких только охранных устройств нет. На шум, на движение, на свет. Но стоят такие приборы около 100 млн рублей. Так что у нас их, скорее всего, никогда не будет".
На вохровцев, охраняющих арсенал, тоже надежды мало. Они получают 250-300 тыс. рублей в месяц. Кроме того, в этом году в Минобороны решили, что обмундирование военизированная охрана должна покупать за свой счет. Шинель, например, стоит 400 тыс. рублей, бушлат, без которого зимой никак не обойтись,— 500 тыс. Где охранник возьмет деньги?
А еще можно вспомнить, что Московскому округу ПВО до сих пор не выплачено единовременное вознаграждение за 1996 год в размере 23,5 млрд рублей. Или что денежную компенсацию за продпаек задерживают с 1995 года. Учитывая все это, можно сказать, что опаснейший склад боеприпасов практически не охраняется. А сколько еще таких складов по России...
Местная администрация района знает выход из критической ситуации. Командованию предлагают перебазировать склад. Участок земли в глухом лесу военным предоставят в любой момент. Одна проблема: на переезд потребуется 5-10 млрд рублей. А спонсоров у военных нет.
Государственная тайна
Напоследок мы забрели к дачнику. "Вы знаете, что находится по соседству?" — спрашиваем. Он охотно отвечает: "Что-то слышал, но надеюсь, это неправда". Тогда мы ему по большому секрету про радиус разлета рассказали. Помрачнел бедняга: "Знал бы, не стал бы землю здесь брать. Да, собственно, не мне ее давали, отцу. Ему и еще двум тысячам москвичей--ветеранов войны мэр Лужков клятвенно обещал выделить дачные участки. Вот и выделяет".
Так, может, и сам Юрий Лужков не догадывается, где земли дает. Ведь военная тайна! Между тем в статье 7 закона "О государственной тайне" прямо говорится, что "не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию сведения о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина... А должностные лица, принявшие решения о засекречивании перечисленных сведений либо о включении их в этих целях в носители сведений, составляющих государственную тайну, несут уголовную, административную или дисциплинарную ответственность в зависимости от причиненного обществу, государству и гражданам материального и морального ущерба".
Поэтому, может быть, всем проживающим в радиусе разлета снарядов стоит подать в суд на Министерство обороны, засекретившее этот объект? Или на администрацию района, которая, выделяя участки, должна была уведомить каждого о том, какой у него будет опасный сосед? Тогда почти наверняка найдутся деньги. Если не на переезд всех жителей из опасного района, то хотя бы на перевод арсенала.
По нашим сведениям, аналогичные наро-фоминским склады имеются вблизи многих городов. Например, вблизи Можайска и Владимира. Даже в Москве, на Лосином острове. А сколько складов, которые военная прокуратура еще не успела проверить?..
-------------------------------------------------------
Военная прокуратура предупреждает
48% боеприпасов, хранящихся на армейских складах, размещено на площадках открытого хранения, что повышает вероятность их утраты. 40% хранилищ боевого оружия не соответствует нормативным требованиям. Ни один войсковой склад не оборудован противопожарной сигнализацией и средствами автоматического пожаротушения. Первичными средствами пожаротушения (огнетушителями, ведрами, топорами и т. д.) обеспечено всего 65% складов. Почти повсеместно на технических территориях отсутствуют запасы воды, защитные валы нуждаются в реконструкции. Зачастую арсеналы и базы вообще не охраняются или штат охраны недоукомплектован. Из 500 воинских частей, проверенных военной прокуратурой в этом году, в 414 выявлены нарушения. По результатам проверок возбуждено 27 уголовных дел. Осуждено более 100 человек.
--------------------------------------------------------
Подписи
Подполковник Александр Голубов, командир воинской части, утверждает, что реальной опасности для дачников вверенный ему арсенал не представляет
Подполковник Владимир Нестерович, помощник военного прокурора Московского округа ПВО: "В случае аварии жители 60-километровой зоны вокруг склада спастись не успеют."
Из окон этого дачного домика секретные "изделия" хорошо видны