Александр Шипов, заместитель председателя комитета Госдумы по культуре:
— На каждом телеканале существует что-то вроде общественного совета. Но, увы, они малоэффективны, поскольку откровенная порнуха как была по вечерам, так идет и до сих пор. Я думаю, что положение дел может изменить общий орган, который централизовал бы закупку зарубежных фильмов. Ведь у нас это отдано на откуп телекомпаниям. Запад, кстати, совсем не тонет в обилии теле- и кинопомоев. Существуют же во Франции лимиты показа американских фильмов. И никто не возмущается. Пора бы нам ввести подобный классификатор. И не бояться нашим телегигантам в лицо говорить о штрафах за прецеденты нецензурщины, резни и откровенных сцен на экране.
Даниил Дондурей, главный редактор журнала "Искусство кино":
— Я считаю, что ничего вырезать не надо. Есть разные категории зрителей, и в стране должны быть обыкновенные цивилизованные нормы, когда откровенно эротические или даже околопорнографические сцены не показывают до 23 часов. Это сейчас есть. Гениталии до этого времени не показывает ни один канал. Я знаю, что телевидением управляют интеллигентные люди, которые все это отлично понимают. И со сценами насилия та же ситуация. Существует много фильмов из Гонконга, где смертоносные сцены выглядят как сцены из балета: кого тут волнует, что убили человек девяносто. Поэтому на телевидении должна быть этическая хартия, по которой все спорные моменты, связанные с эротикой и насилием, показывать не в прайм-тайм, а после 23 часов. Любые запреты приносят противоположный эффект. И когда депутат Митрофанов требует квот для Голливуда, он тем самым работает на Голливуд. Потому что у пиратов всегда будет спрос на американские фильмы. Поэтому хочется знать, сколько ему заплатили.
Наум Клейман, директор Музея кино:
— Все зависит от понимания цензуры. Существует два рода цензуры: ограничение на показ и запрет на включение спорных сцен. Цензура есть в любой стране мира, это нормально. Но бесконтрольной ее делать нельзя — должен оставаться художественный замысел. В Европе есть специальные залы, где показывают эротические и порнографические фильмы, но их не покажут по телевидению и на кассетах. Существует также идеологическая цензура — и вот она просто недопустима.
Андрей Разумовский, режиссер, художественный руководитель компания "Фора-фильм":
— Я — за разумную цензуру, которую должен проводить лично руководитель телеканала или кинотеатра. По крайне мере, будет с кого спросить. Но ни в коем случае нельзя создавать какие-либо комиссии. Еще с советских времен я боюсь различных художественных комиссий, в состав которых входили металлурги, колхозники или учителя. Может быть, они были и хорошими людьми, но в искусстве Тарковского, к примеру, не понимали ничего. А ведь от их мнения зависела судьба картин. Поэтому я за цензуру, но против комиссий по цензуре. В конце концов, мы же не пуритане. Кому-то может нравиться эротика или порнография, поэтому необходимо это показывать, но в определенных кинотеатрах, вход в которых должен быть запрещен детям до 18 лет. На телевидении такие фильмы должны транслироваться только в ночное время или на платных каналах. В настоящее время мне нравится работа Кости Эрнста. Я доверяю его вкусу. Но, к сожалению, таких людей у нас очень мало. Кроме того, на нашем телевидении обязательно должны быть введены квоты на иностранные и российские фильмы.
Сергей Жигунов, актер, продюсер:
— Как зрителю мне кажется, что цензура должна быть введена обязательно. Но цензура не политическая, а языковая, моральная и церковная. Иногда днем я смотрю телевизор, а там показывают такие вещи, что мне становится стыдно и я вынужден моментально чем-то отвлекать своего ребенка, чтобы он чего-то лишнего не увидел или не услышал. К сожалению, у нас кошмарный перевод всех американских фильмов. Такие слова просто должны быть запрещены к употреблению на телевидении. Кроме того, необходимо установить регламент употребляемых слов и для политиков. А то у нас на "ТВ Центре" выступает Жириновский, который рассказывает о сексуальных пристрастиях Гайдара. Наверное, было бы хорошо, если бы некоторые слова могли употреблять только медики в специализированных передачах для молодых жен. Различные фильмы со сценами насилия или секса должны транслировать только в вечернее или в ночное время. Нельзя ограничивать свободу выбора, тем более что сейчас доступ в информационные каналы огромен. В целом же, вопрос цензуры очень сложный и решать его авторитарно не возможно, только коллегиально с привлечением общественности. Вкусы-то у всех разные.
Виктор Мизиано, искусствовед, главный редактор "Художественного журнала":
— Вполне могут существовать те или иные категории, фиксирующие нежелательность просмотра того или иного фильма, скажем, для детей или каких-то социальных групп. Но я считаю принципиальным, чтобы эти рекомендации не носили нормативного характера. Все знают, что курение вредит здоровью, но при этом сигареты продаются везде. Мы живем в эпоху кризиса универсальной морали, в эпоху конкурентной борьбы между различными этическими и нравственными концепциями. В этой ситуации очень опасно какую-либо из них превратить в нормативную, так как последствия мы совершенно не можем предвидеть. В современном мире мы не можем запретить детям смотреть, например, американские боевики — запреты только всколыхнут интерес и приведут к совершенно противоположным последствиям. При этом каждый раз, когда мораль встречается с репрессией, это кончается гротеском,— смотрите историю с Клинтоном. То, что в обществе есть разные источники морали,— позитивно. Но и вседозволенности быть не должно. К счастью, единой всечеловеческой моральной доктрины пока нет. Так что всевозможные мотивированные ограничения лучше просто декларировать, но ни в коем случае не превращать их в репрессивную практику. "Детям до 18 лет не рекомендуется" — и этого достаточно.