Главный приз, приз критики (ФИПРЕССИ) и приз публики Туринского фестиваля достались одному и тому же фильму "Полет пчелы". В его титрах значатся два режиссера — душанбинец Джамшед Усмонов и выпускник ВГИКа кореец Мин Бьон Хун. Второй приз жюри присудило картине Лидии Бобровой "В той стране".
В Турине со всей наглядностью запечатлелись если не итоги, то тенденции кинематографического года. После фестивальных триумфов иранского кино, после успеха киргизского "Бешкемпира" (призы в Локарно, Алмы-Ате, Коттбусе) на фестивальную орбиту запущен "Полет пчелы". Картина официально представляет Таджикистан, хотя и подпитана южнокорейскими деньгами: оба режиссера собрали микробюджет этой постановки из личных средств. Залетевший из страны, охваченной террором, фильм каллиграфически красив, по-восточному созерцателен и откровенно гуманистичен. Даже если бы в нем не было более тонких художественных достоинств (а это не так), упомянутых качеств вполне хватило бы для успеха и в Салониках, где картина только что получила второй приз, и в Турине, где она оказалась первой.
Хотя рядом с "Пчелой" были представлены первоклассные интеллектуальные шлягеры — например, японский "После жизни" и канадский "Последний вечер". В одном случае речь идет о душах умерших, ищущих дорогу в рай. В другом — о тех, кто проживает последние часы перед мировой катастрофой. В канун миллениума апокалиптические настроения успевают всем настолько осточертеть, что вырастает ценность "средневековых" истин типа "жить, чтобы жить", подкрепленных колоритной народной фактурой. Поэтому конкуренткой таджикам могла быть только Лидия Боброва со своей патетической деревенской кинопоэмой "В той стране", уже хорошо знакомая фестивальной публике. Вместе с жизнелюбивой картиной Ларисы Садиловой "С днем рождения" лента Бобровой стала в этом году одним из международных хитов, а обе женщины-режиссеры кочуют с фестиваля на фестиваль и собирают осенний урожай призов.
Все остальные события и микроскандалы Турина лишь оттеняли основной сюжет и служили смазкой для отлаженного фестивального механизма. Демонстранты из породы "зеленых" протестовали против устроения в городе Олимпийских игр, а также клеймили главного спонсора фестиваля концерн Nestle за то, что его продукты губят малолетних детей. Французский режиссер Филипп Грандрие вызвал на себя огонь местных феминисток фильмом "Мрак", сделанным не без сочувствия к сексуальному маньяку-убийце. Своей экстравагантностью публику интриговали члены жюри "робокоп" Питер Уэллер и особенно победитель последнего Венецианского фестиваля режиссер Джанни Амелио. Он отказался жить в шикарном отеле и выбрал скромную комнатку в гостинице "Рим". Зато ту самую, где покончил с собой полвека назад классик неореализма писатель Чезаро Павезе. Так что жюри и организаторы фестиваля жили в некотором страхе за жизнь режиссера-"неонеореалиста".
После показа "Бархатной золотой жилы" Тодда Хэйнса — новейшей попытки реконструкции маньеристского музыкального стиля 70-х годов — состоялась вечеринка глэм-рока, где приглашенные трансвеститы изображали идолов эпохи Дэвида Боуи и Игги Попа. Дело происходило в кинематографическом баре "Хиросима, моя любовь", декорированном под пейзаж после ядерной катастрофы.
Однако победило здоровое начало. Которое олицетворяет многолетний директор Туринского фестиваля Альберто Барбера. Стабильный опыт Барберы, идеально организовавшего свое маленькое фестивальное хозяйство, оказался в глазах руководства Венецианского биеннале предпочтительнее взрывного темперамента его конкурента Лаудадио. Может быть, при новом директоре и славящаяся своей хаотичностью, трудно управляемая фестивальная Венеция заработает, как часы?
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ