"Военный реквием" Бриттена, прозвучавший во вторник под управлением Мстислава Ростроповича и Сейджи Озавы в Большом зале Московской консерватории, по замыслу Ростроповича призван был стать одним из важных событий нового концертного сезона. Однако присутствие в зале президента России Бориса Ельцина, а также экс-премьера Японии Рютаро Хасимото добавило очередному музыкальному проекту Ростроповича явный политический оттенок.
Еще с утра проезд машин по бывшей улице Герцена жестко контролировался гаишниками, а в шесть часов вечера был вовсе закрыт. При этом никакого ажиотажа. Билеты приобретались с рук по цене 400 руб., на порядок уступавшей стоимости предыдущего концерта, где Озава дирижировал "Дон Кихотом" Рихарда Штрауса, а Ростропович играл виолончельный Концерт Дворжака. В партере зияли пустые кресла. В зале не было ни московского мэра, ни всея Руси патриарха, а иностранный турист достойно спускался в антрактах из первого амфитеатра, а не с галерки, как накануне.
Прибывшие ровно в семь Ельцин и Хасимото прошли через служебный подъезд, почти не задержав начала концерта, а вместе с ним и назначенной на канале "Культура" трансляции. С момента их появления в левой ложе у сцены на лице Бориса Ельцина укоренилась улыбка отдыхающего душой человека, что было бы совсем уместно, иди речь о "Реквиеме" Моцарта, а не об антивоенном опусе Бриттена. Впрочем, отдыхал президент недолго: в специально сотворенном для него антракте (после второй части "Реквиема") Борис Николаевич покинул зал, предоставив музыкантам New Japan Philharmonic доигрывать, хоровой капелле Полянского вместе с хором мальчиков — допевать, а публике — дослушивать еще четыре части грандиозного миролюбивого опуса. На этом политически активная часть российско-японской культурной акции "От сердца к сердцу", в рамках которой шли оба московских (а предстоят еще и два питерских) концерта Сейджи Озавы и Мстислава Ростроповича, завершилась.
Собственно, ничего особенного ни на этом концерте, ни на предыдущем не произошло. Разве что Москва, с подъемом созерцавшая очередную акцию дружбы, поняла, что персональное участие в ней таких звезд, как Мстислав Ростропович и Сейджи Озава,— событие, как ни поверни, общественно привлекательное. Все остальное — второй план. И музыка тоже. Все, кроме дружбы.
Предложенный центральным событием российско-японского проекта "Военный реквием" Бриттена прозвучал достойно. По крайней мере, никакого очевидного конфуза (кроме "президентского" антракта) не произошло. Хотя стратегически важный именно для этого сочинения набор солистов — на мировой премьере в 1962 году пели Галина Вишневская (сопрано), Дитрих Фишер-Дискау (баритон) и Питер Пирс (тенор) — убил тембровой разношерстностью. Академичному тенору Бадри Майсурадзе диссонировал камерный баритон петербуржца Андрея Славного. А Эйко Морикава (сопрано) доставляла страдания своим однообразием.
Руководство камерным оркестром — главным из двух присутствовавших на сцене — Ростропович элегантно уступил Сейджи Озаве. Сам же корректно справлялся с обязанностями, на которые, согласно преданию, Бенджамен Бриттен кидал дирижера-ассистента. По крайней мере, именно так было на лондонской премьере "Военного реквиема" 36 лет назад.
Присутствовавшего на ней Ростроповича с тех пор не покидало желание исполнить эту музыку. По собственному его признанию, он тем самым как бы "возвращал долг давнему своему другу Бенджамену Бриттену". Долг выполнен. На наших глазах галерея друзей Ростроповича пополнилась портретом великого британского классика. Кто следующий — покажет время.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ