Люблю сильный дизайн

Аманда Триосси — энциклопедист в ювелирном деле. 14 лет она провела в лондонском подразделении дома Sotheby`s, где занималась составлением ювелирных каталогов, вела торги, читала лекции. Приняв предложение написать книгу о Bvlgari, Аманда Триосси обнаружила, что у ювелирного дома нет архивов. Тогда она стала покупать на аукционах винтажные драгоценности Bvlgari и фактически воссоздала 125-летнюю историю дома. Венцом работы Аманды Триосси стала ретроспективная выставка исторических украшений Bvlgari в 2009 году.

— Как возник ваш интерес к украшениям?

— Все началось с коронации иранской принцессы Фары Дибы в 1968-м, мне было четыре года. Моя мама, актриса, совершенно не интересовалась украшениями. Однажды она купила мне журнал с картинками принцев и принцесс в коронах и парадном облачении — вскоре журнал стал моей настольной книгой. Кажется, именно в тот момент я поняла, что украшения станут главной темой моей жизни. Увлечение привело меня в Кембриджский университет, где я изучала историю искусства. Надо сказать, что только к концу обучения я получила возможность написать исследование про ювелирное дело, поскольку декоративное искусство в то время никого не интересовало. В конце 1980-х я пришла работать в Sotheby`s. Начав зарабатывать, я стала покупать себе на аукционах винтажные ювелирные украшения 1960-1970-х годов. Тогда такие вещи стоили очень дешево, и мне удалось собрать неплохую коллекцию. Надеюсь передать ее единственной дочери. В свои десять лет она уже привыкла к украшениям, хотя я не уверена, что она испытывает к ним такие же глубокие чувства, как и я.

— Как вы начали работать для Bvlgari?

— Мое сердце всегда принадлежало Bvlgari: в украшениях я люблю дизайн, а Bvlgari славится этим. К тому же марка происходит из моего родного Рима. В 1996 году мне поступило предложение написать книгу об истории Bvlgari. Я встретилась с дизайнерами, от которых многое узнала про современный стиль, но обнаружила отсутствие каких-либо архивов. В тот момент бренд был нацелен на мировую экспансию и продажи: по всему миру открывались бутики. Долгое время, с 1925 по 1970 год, у Bvlgari был всего один магазин в Риме, и только в 1972-м открылся еще один — в Нью-Йорке. Сейчас у марки порядка 300 точек продаж. Так вот тогда, в середине 1990-х, мне надо было суметь убедить семейство Булгари обернуться назад, вспомнить свою историю и вернуть себе исторические драгоценности. Это было непросто, ведь архивы не являются опорной точкой бизнеса.

— Ваши первые приобретения для Bvlgari?

— Винтажная коллекция началась с колье, некогда принадлежавшего жене хозяина фирмы Revlon. В свое время эта дама была очень стильной особой, не хуже Джеки Кеннеди. На примере этого украшения из аметистов, изумрудов, бирюзы и бриллиантов видно, как в начале 1960-х годов сформировался великий стиль Булгари: многоцветье, кабошоны, смешение драгоценных и полудрагоценных камней в одном украшении. Поворотным моментом стал 2006 год, когда мне удалось купить потрясающее колье из изумрудов, рубинов, сапфиров и бриллиантов. В тот год Кира Найтли надела его на "Оскар". Сразу после церемонии глава компании Франческо Трапани признался мне, что более не считает покупку исторических украшений простой тратой денег, что наследие может стать наглядной демонстрацией стиля и истории. Возможно, это осознание пришло с опозданием: винтажные драгоценности уже входили в моду, и цены на них стремительно росли. Замечу, что винтаж Bvlgari отличается от исторических украшений Cartier: у ювелирных "французов", как правило, значительно более долгая жизнь. Люди, которые покупали вещи Bvlgari в 1960-1980-х, в основном еще здравствуют и не спешат расставаться с драгоценностями. Вообще, ювелирные украшения попадают на торги в результате трех несчастий — смерти, болезни, развода (по-английски "three "D" — death, disease, divorce"). Например, одна дама продала браслет после развода, потому что не могла в одиночку застегнуть его.

— Что вам удалось купить из драгоценностей Лиз Тейлор на аукционе Christie`s в декабре прошлого года?

— Передо мной стояла непростая задача — на выделенный бюджет купить как можно больше украшений, которые бы воплощали стиль Булгари и одновременно связь с Лиз Тейлор. Я сразу обозначила свой выбор: колье с изумрудами и бриллиантами — Тейлор часто в нем фотографировали. К колье прилагалась подвеска — она шла отдельным лотом и стоила примерно столько же: $5 млн. В обязательный список входил также сотуар с бирманским сапфиром. Я хотела купить еще изумрудные серьги и часы-змейку, но, увы, мне это не удалось. Зато я сумела приобрести кольцо с бриллиантом, которое считается первым подарком Ричарда Бертона. Лиз Тейлор сама выставляла его на аукцион в 2002 году, когда представляла свою книгу "My love affair with jewelry". К украшению было приложено письмо, адресованное будущему владельцу: "Пожалуйста, носите его с любовью". И еще я купила очень интересный лот — зеркало из желтого золота с бирюзой, которое было сделано к фильму "Клеопатра", но не участвовало в нем. Каким образом оно досталось Лиз Тейлор — как вознаграждение от кинокомпании Fox или как очередной подарок Бертона, мы не знаем.

— Эпоха расцвета Bvlgari пришлась на 1960-1970-е годы. Что сейчас происходит в ювелирном доме?

— Стиль Булгари сформировался в правильное время. 1960-е стали эпохой популярности кинокомпании Cinecitta и вообще всего, что связано с выражением "made in Italy". Дом Bvlgari в ювелирном мире — это все равно что модные дома Valentino или Pucci в моде. В то время кинодивы покупали себе украшения, а значит, и носили их с особенной страстью. К сожалению, нынешние звезды хотя и могут позволить себе покупку бриллиантов, предпочитают брать украшения в аренду. Разумеется, они выглядят в них совершенно по-другому: в этом не чувствуется ни души, ни страсти. Сейчас, после вхождения в концерн LVMH, марка переживает интересное время: есть инвестиции, но надо грамотно ими распорядиться, чтобы сохранить ДНК и двигаться дальше.

Беседовала Нина Спиридонова