Древним русским способом
В глубине города Архангельска появилось чудо — десятиэтажный деревянный небоскреб. Это уникальное архитектурное произведение высотой 38 метров изобрел и поставил на берегу речки Кузнечихи 52-летний предприниматель Николай Сутягин.
История строительства выглядит почти гоголевским повествованием об особенностях русской души и ее стремлении ввысь. Помните, у Манилова: начал строиться мост, и такой высокий, чтобы из него было видно Москву и сам государь узнал про это дело. Владелец нескольких магазинов Николай Сутягин поначалу решил построить обычный двухэтажный дом взамен старого, сгоревшего. Потом решил добавить еще один этаж, так как вдалеке между архангельскими панельными девятиэтажками мелькнула полоска реки. Дальше появился четвертый этаж, пятый, шестой... Так и шло строительство, пока дом не стал десятиэтажным. Теперь с десятого этажа, площадью два на два метра, открывается захватывающий вид на город.
Два первых этажа дома рубленые, а остальные представляют собой деревянные каркасные конструкции с бревенчатыми перекрытиями. Сутягин изобрел деревянный небоскреб, словно подсмотрев его в раритетных книгах по фантастической архитектуре. Сам сделал маленький макет, а проектировать помогал профессиональный архитектор Юрий Барашков.
Необычно смотрится это строение на фоне одно- и двухэтажной застройки Кемского поселка, а пирамидальная форма небоскреба напоминает церковь. Получилось нечто, подобное архитектурным фантазиям академика Суслова в книге "Русская старина. Хоромы", изданной в начале века. Николай Сутягин, насмотревшись на красивые картинки в книжках решил подарить чудо себе и сельчанам. Но не вышло, вернее, вышло не совсем то, на что он рассчитывал. Жители и власти недовольны.
Свой небоскреб Сутягин выстроил в нарушение всех норм и правил градостроительства. Ведь деревянные дома разрешается строить не больше двух этажей. Заинтересованные инстанции стали разбираться, когда дом "вышел" за отметку положенной этажности. Власти утверждают, что эта запрещенная многоэтажка — самострой, который нужно снести.
Но Сутягин, сама фамилия которого говорит о склонности к юридическим тяжбам, утверждает, что все, что выше второго этажа,— это мансарда. Или крыша. А насчет высоты крыши ограничений нет, строю, какую хочу, так что все в порядке. К тому же нельзя запретить то, чего юридически нет: дом этот не согласован с необходимыми инстанциями — значит, и не существует. Чего нет, то сносить нельзя. А земля, на которой стоит избушка,— частная собственность Сутягина со всеми вытекающими последствиями.
Жители же недовольны по другой причине — боятся пожара. В поселке стоят сплошь деревянные дома впритык друг к другу. От пожара защищаются традиционными русскими способами: пишут письма в пожнадзор и молятся. Против и того, и другого хозяином приняты меры. Архангельский пожнадзор завел на дом персональное наблюдательное дело и теперь стережет его от огня в индивидуальном порядке. В смысле божественном дом защищен иконой "Неопалимая купина", которая в Архангельске считается противопожарной.
Вся история выглядит как чистое сказочное воплощение желаний современной русской архитектуры. Небоскреб в русском стиле — это, пожалуй, главная мечта современной Москвы. Отчасти фольклорное сознание хозяина, эту мечту воплотившего,— делает его образцовым героем новорусского фольклора. Но главное не в этом.
"Небоскребы" придумали американцы. Эти здания стали символом технического прогресса и процветания. Каждое государство, стремясь доказать, что у него с прогрессом все, как у американцев, заводило в столице подобное здание. Поскольку прогресс продолжается, это желание за прошедшие сто лет нимало не утратило своей силы и свежести.
На этом фоне архангельский небоскреб — это "наш ответ Чемберлену". Деревянный небоскреб — это чудо технической мысли в стиле Левши, подковавшего блоху. Каждый, посещавший в советские времена профсоюзные экскурсии по памятникам деревянного зодчества, испытывал законную гордость от того, что в тот момент, когда итальянцы выстроили собор Святого Петра, а французы — Версаль, русские мастера возводили наше национальное достояние "без одного гвоздя". Сегодня мы можем гордиться сутягинским "несимметричным ответом" американцам — на их небоскребы мы ответили своим, деревянным.
ЛЕОНИД Ъ-ФАЙВУШКИН