В Доме кино прошла премьера нового фильма Карена Шахназарова "День полнолуния". Это третья картина, выпущенная киностудией "Мосфильм" в рамках акции "Пойдем в кино!", направленной на возвращение зрителей в кинотеатры. Если предыдущие два фильма — "Полицейские и воры" Николая Досталя и "Дети понедельника" Аллы Суриковой — были сделаны по четким жанровым стандартам, то "День полнолуния" явно претендует на авторское кино и даже — по имеющимся сведениям — может быть включен в одну из программ Каннского кинофестиваля.
Доморощенные мистики уверяют, что если в ясную ночь присмотреться к полной луне, то в узоре лунных пятен можно разглядеть бытовую сценку из семейной жизни братьев Каина и Авеля. Подобную же логику восприятия предполагает фильм Карена Шахназарова по сценарию Александра Бородянского, имитирующему случайную россыпь людей и событий в бескрайнем, как лунный ландшафт, жизненном пространстве. Избранный авторами принцип сам по себе, хоть и не нов, но необычайно привлекателен и сулит множество игровых возможностей. Ни взгляд камеры, ни точка зрения автора не предписываются заранее (сюжет отсутствует даже в зачаточном виде) и могут меняться произвольно, тасуя персонажей и эпизоды.
Вот в поле зрения оказывается человек, у которого вроде бы есть все шансы стать героем повествования, но тут же его вытесняет первый встречный, получающий свою долю внимания: а почему бы и нет? Чем бездомный пес, вспоминающий молодость, хуже Пушкина, встретившего в степи калмычку? В свете уравнивающего всех и вся постмодернизма оправдать скачки из одного времени в другое, от персонажа к персонажу, от грусти к иронии нетрудно. Двое в соседних машинах, остановившихся на светофоре, обменялись взглядами — и этого вполне достаточно для смены "объекта наблюдения". Кто-то увидел в небе самолет — и следующий кадр снят уже в салоне авиалайнера, а тот, кто посмотрел на небо и спровоцировал переключение внимания, возвратится в хаос, из которого был ненадолго вырван любопытством режиссера-соглядатая. Традиционный "рассказчик", находящийся над ситуацией и упорядочивающий происходящее, отсутствует — жизнь рассказывает себя сама, поворачиваясь то одной гранью, то другой и не заботясь о том, что кто-то не успел уловить смысл в ее внезапных поворотах.
Имея дело с такой неявной, спонтанной драматургией, эстетическое удовольствие испытываешь от того, как причудливо ложатся карты человеческих взаимодействий: люди, случайно оказавшиеся рядом, не подозревают о неслучайности своего соседства. Так могло бы быть, но именно этого фаталистического удивления перед связанностью всего и всех в мире совершенно лишен фильм Шахназарова.
Внести свой акцент в картину могла бы продуманная операторская стратегия: чем проще идея, тем затейливей должно быть ее воплощение. А в том, что оператор Геннадий Карюк способен осуществить самую изощренную изобразительную концепцию (вспомним снятые им фильмы Киры Муратовой), нет сомнений. Можно снимать непредумышленно проявляющую себя реальность в таком же хаотическом духе "синема-верите", имитируя любительскую съемку или камеру, которую забыли выключить. Можно, наоборот, отвечать на каждый спонтанный всплеск действительности осознанным эстетическим жестом, оформляющим восхищение и любование этой действительностью. Шахназаров не делает ни того ни другого, снимая бессюжетный фильм в своей обычной повествовательной манере. Камера ставится привычно и уверенно, как капкан, в который обязательно должна попасться добыча. Однако для затеянной режиссером охоты за непостижимой странностью окружающего мира нужны более сложные приспособления, чем кинокамера.
ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА