Когда квартира буквально набита антиквариатом и прочими, пусть не древними, но тем не менее ценными вещами, можно только радоваться. За себя, разумеется, — если являешься их обладателем. И стремление их сохранить и обезопасить вряд ли кому-то, даже крайне завистливому злопыхателю, покажется странным или предосудительным.
Однако чрезмерное усердие в чем бы то ни было чревато последствиями. Непредвиденными и неприятными. И вопросы безопасности исключение не составляют.
Квартира, в которой живем мы с мужем, досталась мне по наследству от дедушки. Вместе с обстановкой, что называется.
Дед много лет коллекционировал предметы искусства, лихо (по служебной надобности) разъезжая по всему миру и привозя всякие ценные (и не очень) сувениры. Так что "внутренности" наследства вызывали и вызывают у мужа некоторый священный трепет. В отличие от меня ему, как относительно недавнему владельцу, еще не надоело с неизменной периодичностью стирать пыль с бюста Наполеона и египетских папирусов, равно как и с прочего бесценного хлама, которым квартира буквально завалена, заставлена и обвешена. Использование же мною по прямому назначению пепельницы времен Французской революции до сих пор вызывает у него легкую судорогу.
Поэтому когда он в преддверии очередного отпуска вдруг загорелся идеей наши унаследованные ценности обезопасить, я не удивилась. Он разложил передо мной кучу буклетов, рекламировавших различные охранные системы, и как заправский менеджер по продвижению товаров узкой специализации начал расхваливать особенности и достоинства каждой системы в отдельности и их безусловную пользу в целом.
Несмотря на красноречие боязливого супруга, особой радости перспектива оставшуюся жизнь скоротать под охраной доблестной муниципальной милиции или какой-нибудь столь же доблестной частной фирмы мне не доставила. Я вообще технику, скажем так, недолюбливаю, равно как и она меня. А потому любое устройство сложнее механической мясорубки внушает мне глубокие опасения.
Однако последний аргумент мужа был крайне убедителен именно в силу немногословности. Он вдруг замолчал и полез в комод. Достал из него кожаный бювар, из бювара — серебряный несессер, а из несессера — крохотную хризолитовую бонбоньерку. И извлек из последней фарфоровый палец работы Франсуа Бертрана. Этот палец при невыясненных обстоятельствах был отломан от фарфорового амурчика работы все того же Франсуа Бертрана во время нашего последнего отпуска, когда квартиру с барахлом охраняла мама.
Положив передо мной фарфоровый амурный палец, муж категоричным тоном заявил, что более мама в охране дедушкиных ценностей участия принимать не будет. Крыть мне было решительно нечем, тем более, что палец был не единственным ущербом, нанесенным нашей семье мамой. Я вспомнила болезнь нашего персидского кота и царапину на его приплюснутом носу, появление которой мама так же объяснить вразумительно не смогла, и решила согласиться.
Окрыленный успехом Сергей радостно резюмировал: "Не волнуйся, дорогая, стоить это будет не очень дорого. Мой одноклассник Мишка работает в небольшой компании "T & M". Они берут за работу и саму систему почти вдвое дешевле, чем везде". "По знакомству, что ли?" — съязвила я, но муж решительно отверг мои издевательства в адрес школьного друга. "Они просто честные парни, а остальные все жулики — и накручивают цену", — провозгласил он. И я сдалась.
На следующий день Сергей радостно продемонстрировал мне оплаченные квитанции ($ 280 за саму систему и $ 56 за установку) и сообщил, что мастера устанавливать сигнализацию придут буквально завтра. Единственное, что омрачило почти детскую радость, так это его (Сергея) вынужденное отсутствие в торжественный момент установки — нужно было срочно ехать в командировку. Общаться с мастерами предстояло мне.
На другой день на пороге появились два молодца из фирмы "T & M". Выглядели они пристойно и работали быстро. Проявив некоторый артистизм и недюжинное пристрастие к дизайну, они водрузили панель с аккумулятором в коридоре между мексиканскими масками, а комнаты снабдили датчиками.
Скорость их работы сравнить можно было разве что с их же молчаливостью. И отсутствием какой-либо реакции на мои замечания. Единственный раз один из них все-таки нарушил "обет молчания" и изрек: "Устанавливаем не там, где хочется, а там, где следует. Согласно инструкции. А вы лучше дубликаты ключей давайте, а то сами охране повезете". После этого лингвистического пассажа они отодрали во всех комнатах и в коридоре плинтусы, чтобы проложить провод. Я покорно вручила им ключи. Данное действо было финальным, потому что за сим они собрали инструменты и направились к выходу.
"А гарантийный талон? — спохватилась я. — И вообще — как этим всем пользоваться?" "Талон ваш муж получил, когда платил деньги, — пробубнил все тот же, который и раньше снизошел до общения. — А как пользоваться, в инструкции написано". Голос второго мне услышать так и не довелось.
Вечер я скоротала, изучая обширнейшую инструкцию. Оказалось, что система DSC, которую нам установили, работает крайне примитивно. От меня требовалось лишь набрать на клавиатуре код, придуманный самостоятельно, и закрыть входную дверь. Если открыть дверь или разбить окно, не набрав предварительно код, на весь подъезд будет орать сирена, а система сообщит на станцию наблюдения о факте ограбления. Там оператор перезвонит вневедомственной охране, а уж она приедет арестовывать всех, кого найдет. И все.
Я готова была уже порадоваться, однако один пункт в инструкции меня несколько смутил. В нем с пафосом сообщалось, что установленная система является просто безупречной в смысле охраны, потому что обладает замечательной особенностью. Ее датчики улавливают любые изменения температуры и, в том числе, реагируют на тепло человеческого тела. Так что присутствие любого живого существа (будь то даже мелкая канарейка, хорошо, что не муха), передвигающегося в недрах квартиры, датчики "уловят" просто моментально. И сигнализация сработает.
Позвонив в "T & M", я выяснила, что это не ошибка переводчика — датчики действительно реагируют на тепло. Поэтому мне посоветовали немедленно избавится от кота. "Как избавиться? — прошипела я. — Да вы знаете, сколько лет этот кот у меня живет?" "Это ваши проблемы", — ответили мне и повесили трубку. Я растерялась.
"И почему нельзя было поставить сигнализацию в нашей районной ментуре? — недоумевала я. — Стоит это наверняка дешевле, и от кота избавляться не нужно". Сергей был в командировке, деньги уплачены, плинтуса отодраны... Я представила, как мама "обрадуется" коту, и растерянность сменилась тоской с легким привкусом вновь вернувшегося бешенства.
На следующее утро я посадила несчастное, но не подозревающее об этом животное в корзинку, набрала тут же придуманный четырехзначный код и поехала сдавать кота.
Вернулась я далеко за полночь и не закрывая входной двери, подошла к кнопкам. Тут-то я обнаружила, что забыла цифровую комбинацию. Я лихорадочно пыталась вспомнить, чей год рождения я выбрала в роли кода: Фредерика Шопена или маминой канарейки. Предпочтя композитора, я тут же убедилась, что жестоко ошиблась: вой, исполненный сиреной, был сравним разве что с гудком теплохода. "Заодно проверим оперативность охранничков", — мрачно подумала я.
Оперативность была достойной: буквально через пять минут в квартиру вломились резвые бугаи с автоматами. "Руки за голову!" — заорал один, а двое других рассредоточились по комнатам. Я, естественно, подчинилась.
Не найдя в квартире никого, кроме меня, бугаи потребовали паспорт. Проверив прописку, тот, который меня временно арестовывал, поинтересовался, чего это я их вызвала... Парни похихикали, сообщили по рации, что вызов ложный, предупредили меня, чтобы ждала квитанцию на оплату этого самого ложного вызова. И мы расстались.
Мужа из командировки я ждала на этот раз с небывалым нетерпением, справедливо полагая, что рассказать будет о чем. За неделю его отсутствия я еще дважды забывала код и, как следствие — общалась с бугаями. Поэтому когда Сергей, наконец, вернулся, объяснение было бурным. И долгим.
Сергей прибил плинтусы, посетовал на репатриацию любимого животного, но ликвидировать сигнализацию решительно отказался, предпочтя меньшему брату истинные ценности. И заявил, что его правоту я оценю по возвращении из отпуска.
В день отъезда, когда просигналило такси, я привычным уже жестом набрала цифровую комбинацию и захлопнула дверь, искренне желая, чтобы муж оказался прав.
Вернувшись, мы обнаружили, что у нас украли... сигнализацию. Панель в коридоре была сорвана, обои вокруг слегка обуглились. На полу остались следы от не полностью высохшей лужи и от грязных ботинок 45-го размера. Предынфарктное мое состояние предотвратил муж, через секунду сообщивший, что, оказывается, больше ничего не украли.
Не распаковывая вещи, Сергей бросился звонить на станцию наблюдения. Насколько можно было понять, ему там обрадовались и стали сразу же объяснять, что произошло.
Выяснилось следующее. Сигнализация наша, оказывается, очень хорошая и, главное, очень чувствительная (что и так было понятно в связи с отсутствием кота). Но молчаливые мастера установили ее, так сказать, с некоторым нарушением, хотя и утверждали, что согласно — инструкции. Эти поганцы повесили датчики около батарей. Когда мы уехали, эти самые батареи включили, и сигнализация сработала. Но не просто сработала, а в панели что-то там закоротило (замыкание, наверное), и она, панель, к приезду резвых бугаев с автоматами уже начала дымиться. Парни пожар удушили в зародыше, но панель как вещественное доказательство сняли и унесли с собой. Произошло это буквально на третий день нашего отсутствия, поэтому квартира почти две недели стояла вообще неохраняемая — в обязанности бугаев новую панель ставить не входило. Их миссия — только арестовывать.
Пересказав мне все это, Сергей стыдливо отвернулся и достал гарантийный талон, а я гордо полезла в комод, достала покалеченного амура и поставила его на прежнее место. А потом заявила, что поехала к маме за котом.
Когда я вернулась с нашим животным, Сергей был еще более трагично настроен. Ему удалось выяснить, что пока мы были в отпуске, фирма школьного приятеля перестала существовать. Во всяком случае, признаков жизни по прежнему номеру она не обнаруживала. Какой-то чужой дядька грубо ругался и всем сообщал, что он вот уже неделю всех надоедливых клиентов отшивает. И впредь намерен отшивать.
Еще неделю Сергей занимался поисками исчезнувшей фирмы, переклеивал обои в коридоре, прибивал плинтусы, которые отодрал, чтобы извлечь провода, и ликвидировал датчики в комнатах. Завершив мини-ремонт, он обнаружил по какому-то адресу своего приятеля Мишку, который сообщил, что фирма разорилась. "Не расстраивайся, старик, — заявил он Сергею. — Они там все лопухи. Я себе сейчас лучше место нашел — такую систему поставим — закачаешься".
Алоиза СИМОНЯН