Как и многие балетоманы-москвичи впервые я увидел Нину Ананиашвили на международном балетном конкурсе в Москве, где она выступала вместе с юным Андрисом Лиепой (группа "Младший возраст"). Это был трогательный дуэт, дуэт двух начинающих романтических артистов. Оба они резко выделялись на фоне конкурентов из старших групп, оба выглядели и танцевали не вполне обычно. Было даже немножко тревожно за них, за дальнейшую художественную карьеру. Впрочем, у Андриса уже проглядывала повадка отца, Мариса, или нам хотелось это видеть. А вот судьба Нины казалась неопределенной. Слишком деликатный силуэт, слишком негрубая работа. На ум приходило старинное и когда-то почетное слово "маньеризм", слово из словаря мирискусников и из эпохи фокинской "Шопенианы". Но на что можно было рассчитывать обаятельной маньеристке в эпоху "Спартака" и неумирающего "Дон-Кихота"? Прошло время, Андрис, постранствовав по свету сошел, с дистанции, а Нина — при этом не изменяя себе — завоевала Большой театр, завоевала театры других столиц, став любимицей Лондона, Копенгагена, Токио и Нью-Йорка. У нее обширнейший репертуар и, кстати сказать, неумирающий "Дон-Кихот" тоже нашел в нем свое, непоследнее место. И вот теперь, как награду судьбы, Нина получила балет "Прелести маньеризма", в котором она танцует так, как будто со дня балетного конкурса, где мы впервые увидели ее, прошло не более двух-трех сезонов.
Во вторник в Александринском театре Альфа-банк представляет петербуржцам народную артистку Нину Ананиашвили в спектакле "Прелести маньеризма". На фото: Ананиашвили в "Настроении" Валентина Елизарьева.
ВАДИМ Ъ-ГАЕВСКИЙ