Миллионы европейцев носят с собой в портмоне и бумажниках блистательные миниатюры швейцарского художника Роже Пфюнда. В семидесятые он спроектировал банкноты Государственного банка Швейцарии, а в восьмидесятые был приглашен для создания новой серии банкнот Французского банка, которая уже выходит в свет.
Роже Пфюнду недавно исполнилось пятьдесят. Сын француженки и швейцарца из Берна, он работает сейчас в Каруж, маленьком городке в черте Женевы. У него огромная мастерская на втором этаже старинной фабрики на улице Вотье. Посетителей Пфюнд встречает в длинном черном балахоне. Со своей сединой и аккуратной бородкой он напоминает греческого монаха, но большой бант намекает на то, что он — лицо светское, художник, artiste. Усаживая собеседника за стол, он засучивает рукава с таким видом, как будто бы собирается его побить.
Темп и энергия его речи удивительны для спокойной Женевы (масштаб города не предполагает спешки — недаром политические дискуссии растягиваются здесь на десятилетия). Но совершенно естествен для человека, который знает, сколько стоит его время. Он и так уже успел больше всех и, похоже, не намерен останавливаться. Список его работ перевалил за вторую тысячу. Афиши, объекты, книжное оформление, выставки, городские праздники. А самые известные его произведения давно перешагнули границы Швейцарии.
В 1970-м Национальный банк пригласил Роже Пфюнда принять участие в конкурсе на проект новых швейцарских денег. Среди 14 приглашенных были и живописцы, и графики — действительно лучшие из тех, кто работал тогда в стране. В конкурсе участвовало, например, целое агентство из Цюриха, имевшее в своем штате 20 художников. Пфюнд был самым молодым, у него не было ни опыта работы с билетами, ни репутации в точной графике.
Представим себе условия конкурса, в котором задано все: тема, размер, величина букв, символика. Для победы следовало переиграть соперников по всем техническим параметрам, а сверх этого предложить нечто совершенно новое. Роже Пфюнд это сделать сумел. Прежде композиция механически составлялась из портретов — для солидности, условных пейзажей — для красоты и множества бессмысленных, но сложных узоров — для безопасности. Он же первым создал "тематический билет", где все элементы подчинялись единой теме.
С 1910-го швейцарские банкноты выполняли по рисункам знаменитого художника Фердинанда Ходлера. Национальные символы доверяли разрабатывать национальным гениям. В Швейцарии, стране жесткой иерархии и субординации, двадцатишестилетний художник не мог даже и мечтать о подобном заказе. Однако Роже Пфюнд сумел предложить не проекты отдельных билетов, а целую систему их проектирования, отказался от аллегорий и решительно ввел тематику. Случилось невероятное — он выиграл конкурс, и государственный банк доверил именно ему резервную серию швейцарских франков. Она была завершена в 1986-м.
Уже в начале шестидесятых Роже Пфюнд заинтересовался компьютерной графикой. Он понимал, что возможности компьютерного проектирования дают ему в руки очень весомый козырь. Но поскольку изменившая мир графики эпоха настольных Macintosh еще не наступила, Пфюнду пришлось убеждать в необходимости своих работ министерство обороны. Зато он раньше всех получил в свое распоряжение один из самых мощных компьютеров, которые использовала геодезическая служба швейцарской армии.
В 1977-м, когда репутация Пфюнда была уже весьма высока, он получил очень странный заказ от фирмы De la Rue Giori в Лозанне. Этот торговый дом поставляет печатные станки для монетных дворов всего мира. Советский Союз собирался в те времена менять облик банковских билетов и заинтересовался машинами De la Rue Giori. Во время переговоров было заявлено: "Техника нас интересует, но хотелось бы увидеть русские билеты, сделанные на этих машинах." Россия имеет свои традиции в изготовлении купюр, следовательно, оставалось продемонстрировать советским представителям вариант "русских денег", напечатанный на станке De la Rue Giori. Создать этот образец предложили Пфюнду. В течение трех лет он изучал иконографию и сделал в итоге 10-рублевый "русский билет" на тему "Пушкин": Пушкин, дуэль, карты, "Пиковая дама". Состоялась ли в результате покупка или билет с Пушкиным не убедил людей, привыкших носить в кармане билеты с ленинским профилем, — Пфюнд так никогда и не узнал. Зато свой "русский билет" он мог открыто демонстрировать на выставках.
Работы Пфюнда заметили представители Французского банка. В 1981-м ему решили дать заказ на разработку новой серии банкнот. Что было весьма неожиданно — французские деньги с незапамятных времен делали только живописцы. Пфюнд имел двойную специальность: и живописца, и графика. Французов это очень заинтересовало. Оставалось единственное, довольно деликатное, препятствие. Заказчики были убеждены, что Пфюнд — швейцарец. В то время как он был столь же швейцарец, сколь и француз. И весьма дальновидно сохранял двойное гражданство.
Так Роже Пфюнд стал работать для Banque de France над созданием новой концепции французских денег. Новая технология защиты. Новые краски. Новый формат. Художник предложил сделать банковские билеты одинаковыми по ширине, но увеличивающимися по длине в зависимости от номинала. Это удобно для компьютерной проверки, а также для тех, кто плохо видит и с трудом различает цифры. Одновременная работа над целым семейством билетов стала новостью для Французского банка, где предпочитали заказывать разные купюры разным художникам, приводя потом их проекты к некоему общему знаменателю.
Начались этюды на темы французской истории. Едва ли не ради каждого эскиза приходилось подниматься и спускаться по всей бюрократической лестнице Французского банка. Затем в очередной раз сменилось руководство и новый управляющий сказал: "Мы желали бы видеть на банкнотах ХХ век". Снова уточнили темы: авиация, технология, кинематограф, наука. Соответственно — Сент-Экзюпери (50 франков), Гюстав Эйфель (100 франков), братья Люмьер (200 франков), Пьер и Мария Кюри (500 франков).
В 1993-м с выходом первого 50-франкового билета для Роже Пфюнда завершились пятнадцать лет почти конспиративной работы над новой серией. Работы, результаты которой никому нельзя было показать. До сих пор он единственный за пределами Французского банка знает, как будут выглядеть еще не вышедшие в обращение новые деньги Франции.
Роже Пфюнд превзошел многих в умении делать деньги. Причем способ его оригинален — он их просто рисует. Гонорары его велики, и даже весьма. Но, подобно средневековому ремесленнику, он вкладывает деньги не в ценные бумаги, а в ремесло и имя. В свои пятьдесят Пфюнд дорожит не счетом в банке, а собственной фамилией, которая приносит ему куда большие дивиденды. Однако имя следует постоянно подтверждать. Он не останавливается ни на секунду, делая, по мнению недоброжелателей, даже чересчур много.
Его мастерская, в которой работают десятки исполнителей, похожа на небольшой завод по производству графических образов. Однако и сам Пфюнд напоминает машину, без пауз перерабатывающую визуальную информацию. В проектах купюр внимательный зритель найдет и дюреровского носорога, и многоголовую гидру из средневекового трактата, и гравюру с пушкинской дуэлью. Все, что попадается ему на глаза, — вывеска афинского кафе, потрескавшаяся штукатурка, фотография Нижинского или Пруста, скомканная бумага — все имеет шанс отразиться в его композициях.
Он достаточно серьезен, но умеет шутить — тем более во благо собственному имиджу. В 1983-м по случаю выставки "Пионеры мебели", посвященной великим архитекторам и дизайнерам, проектировавшим мебель в ХХ веке, Пфюнд устроил "меблированный бал" с торжественным дефиле. Маскарадные костюмы изображали кресла Ле Корбюзье или стулья в стиле Баухауза. И разумеется, он тоже проектирует мебель — для женевского театра "Ам Страм Грам" или для собственной мастерской, в центре которой установлен круглый деревянный диван под настоящей пальмой.
Эта мастерская — такое же авторское произведение Роже Пфюнда и недаром упоминается в его монографиях. Получив от города Каруж старую двухэтажную фабрику сигарет Laurens, он превратил ее в свое царство, где все соответствует его темпераменту и все огромно — вплоть до крышки обеденного стола из цельной черной мраморной плиты. Мастерская в буквальном смысле слова завалена заказами, десятками заказов одновременно, над которыми работает сам Роже Пфюнд, его соавтор и одновременно жена Анн Жорди-Пфюнд и их помощники.
Большой любитель французских вин и германской литературы, Пфюнд рисует этикетки для знаменитой швейцарской водки из груши Williamine и обложки искусствоведческих трактатов. Фирмы обращаются к нему для того, чтобы он придумал им подарочные наборы к юбилеям или украсил фреской новое банковское бюро. Швейцарские музеи и театры ждут его афиш.
За его невероятной активностью ощущается изрядная, хотя и вполне заслуженная, самоуверенность. Нескрываемое желание превзойти конкурентов чудовищной работоспособностью, умением представить двести вариантов композиции там, где другие представляют два, — приносит свои плоды.
Швейцария вновь готовится изменить облик своих купюр. На новом конкурсе Роже Пфюнд был членом жюри, которое отбирало претендентов и победителя, а затем возглавил группу, которая сегодня реализует проект. В 1995-м должна выйти новая 50-франковая купюра Национального швейцарского банка. Нет сомнений, что она также станет одним из популярнейших графических произведений Европы.
Художник по-прежнему не ленится объяснять заказчикам, что он, Роже Пфюнд, делает именно то, что им нужно, именно то, что они хотели, просто боялись спросить. Результат очевиден — искусство Роже Пфюнда известно всему миру. Всему банковскому миру, по крайней мере.
Алексей Тарханов