Бывший первый банкир СССР и России считает, что "большинству республик бывшего Союза придется прийти к пониманию целесообразности воссоздания единого экономического пространства".
— Виктор Владимирович, в 1994 году вам уже приходилось принимать участие в объединении денежных систем России и Белоруссии...
— Не только я принимал в этом участие, но и другие практики и даже теоретики, подвижники экономических реформ. Скажем, Сергей Дубинин.
Ситуация тогда была принципиально иной. Еще существовала единая денежная система, "зайчики" только появлялись, и вопрос стоял не об объединении денежных систем, а о сохранении единого валютного пространства. Вопрос был в том, разрешить остаться в нем Белоруссии или нет.
Надо помнить, что в советские времена почти все республики были дотационными. Все, кроме России и Белоруссии, которые не получали помощи из союзного бюджета. В Белоруссии в 70-е годы стали развивать нефтехимию, и продукция, произведенная в этой республике, успешно продавалась во всех других союзных республиках, в том числе и в России.
Учитывая опыт Западной Европы, где с 1956 года идет работа по созданию единого экономического пространства, отдельным странам становится тесно в рамках своих национальных границ. Возникновение союза России и Белоруссии, в том числе и в экономической области, выглядит вполне закономерным.
А возвращаясь к истории трехлетней давности, скажу: тогда, в 1994 году, победил расхожий лозунг "нахлебники нам не нужны". И мы по сути вытолкнули Белоруссию из единого валютного и экономического пространства.
— Каковы, на ваш взгляд, шансы на объединение сейчас?
— Теоретически, да и практически, все возможно. Рано или поздно большинству республик бывшего СССР придется прийти к пониманию целесообразности воссоздания единого экономического пространства. Но это длительный и сложный процесс. Фактором, способствующим этому, должно стать развитие как бы мультинациональных компаний на территории бывшего СССР. Пока же этим занимаются прежде всего одиозные структуры типа компании братьев Черных.
— Говоря об интеграции банковской некоторые эксперты высказывают предположение о возможном поглощении банковской системы Белоруссии российской банковской системой...
— И что тут такого? Это естественный процесс. Процесс объединения крупных и поглощения крупными мелких банков начался в Европе еще года четыре назад. Помните, тогда Deutsche Bank стал покупать банки в Голландии, а мелкие голландские банки — объединяться друг с другом. Это нормальное явление.
— Согласен. Но если российские коммерческие банки смогут сами "разобраться" с белорусскими коллегами, в целом союз Минска и Москвы потребует значительных затрат бюджетных средств. Кстати, сколько, по вашим оценкам, будет стоить экономическое объединение России и Белоруссии?
— Трудно сказать. Договор об объединении России и Белоруссии — больше концептуальный текст, он не носит характера реальных договоренностей, которые, видимо, будут выработаны позже.
— И все же на объединение потребуются большие деньги, которые, очевидно, пойдут из Москвы в белорусский бюджет. Как будут обслуживаться эти финансовые потоки, какое место займут в этом процессе российские банки?
— Знаете, я не хотел бы рассуждать на эту тему, поскольку не очень с ней связан. Денежные потоки пойдут из Россию в Белоруссию, говорите... То есть российский пенсионный фонд будет платить белорусским пенсионерам? А кто же будет платить пенсионерам российским?
Я — за интеграцию, если это нормальный интеграционный процесс, процесс создания единого рынка. Я уже говорил, что во времена Советского Союза там строили предприятия нефтехимии. Значит надо решать вопросы тарифов, вопросы цен таким образом, чтобы продукцию белорусской нефтехимии реализовывать в рамках этого нового союза. Свободная конкуренция — это, конечно, хорошо, но надо думать и о занятости населения как российского, так и белорусского.
То, что объединение России и Белоруссии дело полезное — вопросов нет. Я пока одного понять никак не могу: мы за развитие экономики, за продолжение реформ? Если да, то по какому пути мы идем? По средневековому японскому, закрывая свою страну и экономику от внешнего мира, или, скажем, по американскому прошлого века? Если мы за открытость, то объединение с Белоруссией — это шаг позитивный, обеспечивающий в том числе и выход к границам Западной Европы. Я уже не говорю о военном аспекте.
Так что объединение — в интересах обоих народов. То, что решения принимаются как-то скоропалительно... Что ж поделаешь, мы к этому уже привыкли. Знаете, я стараюсь подходить к этому вопросу философски. Когда в 1991 году разрабатывался проект нового союзного договора, многое тоже держалось в секрете. Правда, тогда новые демократы (простите меня за это, может быть, не очень удачное сочетание) помалкивали в тряпочку, ведь дело шло к развалу Союза. Экономисты говорили: как же так? Почему документ разрабатывается без учета нашей точки зрения? И я тогда говорил, что необходим единый эмиссионный банк, что нужно учитывать в этом договоре интересы России, принимать во внимание ее место и роль в Союзе. К сожалению, эти проблемы остаются и сегодня.