Значительная часть выделенной Германией компенсации остается невостребованной
"Коммерсантъ-Daily" уже писал о докатившемся до Бундестага скандале вокруг украинского национального фонда "Взаимопонимание и примирение". Получив в 1993-1994 годах из ФРГ DM400 млн для выплаты жертвам нацизма, фонд разместил часть из них в не самых надежных банках. К тому же родное государство душит его налогами по любому виду деятельности. А как обстоят дела у аналогичного российского фонда?
То, что произошло на Украине, уже было в Польше. В феврале 1992 года в Варшаве был создан фонд "Германо-польское примирение". Присутствие в наблюдательном совете фонда представителей руководства не только Польши, но и Германии не уберегло его от аналогичного с украинским скандала, вызванного потерей части денег в результате банкротства варшавского Мага-банка. В результате выделенных фонду денег (DM500 млн) не хватило на всех претендентов. Свои проблемы у белорусского фонда. Его уполномоченным банком был Приор-банк, имеющий слишком неразвитую филиальную сеть. Сейчас выплатами занимается более мощный Беларусь-банк, причем сам по себе уставный капитал фонда Германию не покидал и хранится на депозите в одном из ведущих немецких банков. Возможно, это обстоятельство послужило защитой от непрекращающихся попыток обложить средства фонда налогом.
В России, как и повсюду, государство положило глаз на узничьи деньги. И здесь — та же борьба за освобождение от налогов. В августе прошлого года случилась и своя банкротная история: в Тверьуниверсалбанке зависли около DM10 млн фондовских денег. Однако на переговорах по взаиморасчету фонд, представляющий интересы сотен тысяч граждан, добился определенных успехов, и эти активы еще не потеряны.
Добрых слов заслуживает и сама система выплат: они производятся уполномоченными банками, причем по желанию получателя в валюте или в рублях. Налогом компенсационные выплаты не облагаются. Вся же процедура, по выборочным расспросам, занимает в благоприятном случае 4-6 месяцев. В нужный момент уполномоченные банки сами находят получателей и отчитываются перед фондом в течение 10-20 дней, причем без расходного ордера и цветной фотографии отчет не принимается.
Если Белоруссия израсходовала уже почти три четверти немецких денег, а Украина — две трети своих уставных средств, то российский фонд только-только перевалил через половину. Поток выплатополучателей все редеет, и это ставит перед фондом стратегический вопрос: а что же делать с остающимися после произведенных выплат деньгами? Предлагалось построить реабилитационные центры для бывших узников концлагерей. Но очевидна опасность, что к завершению строительства во всей СНГ и Балтии узников не наберется десятка.
Если у кого и есть еще шансы дожить, так это у малолетних узников нацизма. Эти покрепче, а главное — поактивнее: 50-60-летние сегодня, в свое время они по малолетству снискали прощение и ласку лучшего друга всех детей и были признаны советской властью как официальные и чуть ли не единственные жертвы фашизма (к концлагерникам отношение было неровное, а к геттовцам, остовцам и военнопленным — нервное, о них тогда и заикаться не полагалось). С советских же времен они — и только они! — были неплохо организованы. Что, кстати, позволило им весьма эффективно пролоббировать свои интересы на стадии формирования устава и руководящих органов фонда.
Вот и сегодня малолетние узники уже приготовили для своих фондов — да и для правительств с президентами — четкую и ясную программу. Во-первых, если деньги останутся, то компенсации надо выплачивать по второму кругу, начав, разумеется, с жертв медицинских экспериментов (благо их уже почти нет в живых) и с них (ибо они и составляют первую, то есть высшую категорию узников). Следующим шагом предлагается оспорить уже объявленные окончательными итоги четырехсторонней договоренности между Германией, Россией, Украиной и Белоруссией и призвать президентов и правительства трех последних стран поставить перед руководством первой вопрос — в дополнение к завершающимся выплатам — о справедливой денежной компенсации со стороны ФРГ "страдальцам нацистской неволи", как они себя называют.
А раз будут деньги, то ясна установка и фондам. После завершения выплат им предлагается учесть замечания и претензии со стороны страдальцев и реорганизоваться в действующие на постоянной основе органы по оказанию им целенаправленной и координированной поддержки. Это, конечно, не вечный двигатель, но тоже не последняя придумка. Что же и удивляться, что в этой среде, помимо склок и скандалов, возникло такое, по-своему потрясающее, словцо и явление, как "лжеузничество"?!
Но есть как минимум еще три категории жертв нацизма, до сих пор вообще не охваченных компенсациями в их теперешнем виде, права которых, однако, представляются обоснованными и весомыми.
Во-первых, это немногочисленная, но признанная международными нормами категория — евреи, уцелевшие от геноцида; им у нас не платят, поскольку спаслись они не в гетто. Во-вторых, так называемые "внутренние перемещенные лица", снятые войной и оккупантами с насиженных мест и перенесенные туда, где фашистам их рабочие руки были нужней. И в-третьих, советские военнопленные, чьи шансы на выживание в немецких шталагах и дулагах были не выше, а в первую военную зиму, пожалуй, существенно ниже, чем в концлагерях. "Поскольку на принудительных работах в германском рейхе, — читаем в Штуккенброкском обращении, — использовались и советские военнопленные, мы ожидаем, что они тоже будут охвачены процессом гуманитарного урегулирования. В противном случае мы усматривали бы противоречие с уставными целями созданных фондов".
В общем-то того же мнения и президент России Ельцин, 24 января 1995 года издавший указ #63 "О восстановлении законных прав российских репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период". Восстанавливая — пусть с феерическим опозданием, но все же восстанавливая — историческую справедливость, указ характеризует действия партийного и государственного руководства бывшего СССР в отношении репатриированных граждан как политические репрессии, противоречащие основным правам человека и гражданина. Бывших военнопленных — спустя 40 лет после окончания войны! — постановлено считать участниками войны и выдать им соответствующие удостоверения. Само по себе это звучит несколько гротескно, но имеет ряд практических следствий в виде установленных законодательством льгот.
Правительству РФ вменено в обязанность "рассмотреть вопрос о распространении на бывших советских военнопленных условий и порядка выплаты компенсации лицам, подвергшимся нацистским преследованиям, установленных постановлением Правительства РФ от 2 августа 1994 года, с отнесением этих расходов за счет средств Фонда взаимопонимания и примирения либо изыскания других источников финансирования". Но и к 51-й годовщине Победы ситуация практически не изменилась: президентский указ оказался холостым, наподобие салюта, выстрелом, и правительственное постановление никто не пересматривал и не поправлял! Очередной ожог несправедливости, настигший бывших военнопленных по бюрократической милости спустя полвека после окончания войны, недурно вписывается в существующую традицию отношения к ним.
ПАВЕЛ Ъ-ПОЛЯН