По мнению социологов, японцы становятся эгоцентричнее
В Японии много удивительного. И то, что на такой маленькой территории проживает такое большое количество людей. И то, что всего за какие-то сорок лет Япония из обычной страны третьего мира превратилась в одну из крупнейших индустриальных держав. И то, что все японцы поголовно люди достаточно состоятельные, но при этом вежливые и очень корректные. Но больше всего, пожалуй, поражает стремление японца описать и классифицировать себя, взглянуть на свою жизнь с точки зрения разных наук, в том числе — социологии.
Профессор факультета социологии токийского университета Хосэй Тацуо Инамасу — один из тех, к чьему мнению японцы прислушиваются особенно внимательно. Предмет исследований г-на Инамасу — современная японская молодежь. С ней профессор знаком не понаслышке: его лекции в университете пользуются огромной популярностью у студентов. В Россию г-н Инамасу прибыл для того, чтобы прочитать лекцию "Молодежная культура современной Японии. От 'Аум Синрике' до 'Интернета'".
Оказывается, живут молодые японцы не слишком хорошо. Больше всего профессора Инамасу волнует проблема индивидуализма, который постепенно становится единственным жизненным принципом японской молодежи. "В свое время сотрудник, начав работать, растворялся в коллективном духе своей фирмы. Сейчас он остается самим собой. Не означает ли это конец японского бизнеса?" — этот вопрос, по словам профессора, не дает спокойно спать очень многим представителям "поколения отцов". Г-н Инамасу отвечает на него так, как ответил бы мудрый философ античности: "Может быть, да, а может быть, и нет". Профессор допускает, что "общество может строиться и на индивидуальных творческих потенциях" (заметим, что именно так устроено все западное общество).
Если раньше для японцев на первом месте стояли интересы компании и, в меньшей степени, семьи, то теперь они больше думают о своих собственных интересах. Меняются представления японцев и о таких понятиях, как доброта и взаимопомощь. Пятьдесят процентов жителей Страны восходящего солнца, участвовавших в социологических опросах в 1996 году, ответили, что быть добрым к человеку — значит не мешать ему, не лезть к нему в душу. Двадцать лет тому назад сто процентов опрошенных были уверены в том, что доброта — это, в первую очередь, готовность помочь.
Происходят в Японии вещи и вовсе неслыханные. Так, например, молодой японец "может позволить себе сесть на траву в общественном месте или выплюнуть жвачку, или перейти дорогу на красный свет", — по мнению профессора, такая распущенность переходит уже все мыслимые границы. Тацуо Инамасу с сожалением констатирует и болезненное пристрастие японской молодежи к радиотелефонам и пейджерам, которые, по его словам, помимо основного своего назначения, стали "символом свободы". Юный японец — человек несчастный, поскольку вынужден удовлетворять свои эстетические потребности исключительно за счет западной продукции. "Япония так и не смогла создать привлекательного стереотипа массовой культуры", — говорит г-н Инамасу. Единственное, чем японцы могут похвастаться в этой области, — это компьютерные игры, в частности, игра "СуперМарио", сто миллионов экземпляров которой продано по всему миру. Даже Майкл Джексон, дававший в Токио концерт, пожелал встретиться с человеком, создавшим эту программу. Большей награды для японца и быть не может.
ЭДУАРД Ъ-ДОРОЖКИН