Сегодня исполняется 95 лет с того дня, как граф Витте объявил главным редакторам петербургских газет, что только что назначен Николаем II председателем Совета министров. В России вслед за политическими правами и свободами, дарованными "высочайшим" манифестом от 17 октября 1905 года, появился первый премьер. Иными словами, глава исполнительной власти.
Граф (этот титул он получил накануне своего премьерства за заключение Портсмутского мира с Японией) Сергей Юльевич Витте (1849-1915) в прошлом году неожиданно стал знаковой фигурой для российской властной элиты. Летом 1999 года отпраздновали 150 лет со дня его рождения. Но вряд ли то, что граф Витте затмил своего преемника Петра Столыпина в глазах современной русской бюрократии, можно объяснить исключительно круглой датой. Скорее всего, Витте оказался более удобным объектом для постановки на пьедестал, чем Столыпин. Все-таки в начале века пели про "столыпинские галстуки".
Либеральные современники графа Витте осенью 1905 года также надеялись только на него. Они верили, что только ему удастся примирить противоборствующие силы и не допустить революции. В сентябре с нетерпением ждали его возвращения из Портсмута, где он путем интриг отвоевал у японцев Северный Сахалин. Отвоевал бы и Южный, но царь потребовал немедленного заключения мира. Армия была нужнее в Петербурге, а не на Дальнем Востоке.
На первый взгляд у графа Витте не было никаких шансов вернуться на самый верх бюрократической лестницы после отставки с поста министра финансов в 1903 году. Он, несмотря на близость и к Александру III и Николаю II, всегда был чужаком в придворной камарилье, так как был профессиональным управленцем, а не дворцовым интриганом. Особенно недолюбливали Витте императрица Александра Федоровна и товарищ министра внутренних дел (замминистра.— Ъ), а затем дворцовый комендант Дмитрий Трепов. Это были опасные враги. Александра Федоровна до последнего уговаривала Николая II не назначать Витте премьером: "Не так страшны конституция и парламент, как граф Витте на посту председателя Совета министров. Он затмит тебя!" Кстати, и в либеральных кругах злословили на тему будущего президентства премьера Витте.
Тем не менее буквально за две недели до 17 октября граф Витте уговорил Николая II, во-первых, опубликовать фактически написанный им знаменитый манифест, а во-вторых, ввести новую тогда премьерскую должность и назначить на нее именно его. Историки объясняют его успех страхом царя перед революцией. Но Николай II боялся не столько революции, сколько за жизнь больного цесаревича и редко доверял доводам рассудка. В 1905 году в столице бродил слух, что точку в этой истории поставил дядя царя великий князь Николай Николаевич (в 1914-1915 гг.— главнокомандующий русской армии). Утром 17 октября он зашел в кабинет племянника, достал из кобуры револьвер и приставил его к виску... Нет, конечно, не царя, а к собственному. Николай тут же подписал манифест и назначил графа Витте премьером.
Руководить Советом министров Сергей Витте решил вполне современными методами. Для начала (19 октября по юлианскому календарю, 1 ноября по григорианскому) он пригласил к себе на дачу на Каменном острове редакторов всех крупных петербургских газет, чтобы через СМИ объявить о создании коалиционного кабинета. Однако из этой затеи у него ничего не вышло. Редакторы заявили господину Витте, что "не верят правительству", и потребовали вывести из Петербурга войска.
Правительства общественного доверия не вышло. А самого Витте в апреле 1906 года царь уволил. Сергей Витте позднее утверждал, что ушел по собственному желанию. Надоело, что царь не делился с ним властью. Недоброжелатели же Витте утверждали, что государь наконец прислушался к доводам императрицы и дворцового коменданта Трепова. В общем, "семья" оказалась тогда сильнее общества. За что и поплатилась впоследствии.
Граф Витте в последние годы жизни писал мемуары. Естественно, в них он выглядел как спаситель вначале русских железных дорог, затем рубля и, наконец, всей России. Остальным фигурантам его воспоминаний повезло меньше. Практически всем из них он дал весьма уничижительные характеристики. Николай II — слабый, безвольный и просто неумный человек. Александра Федоровна — безумная и т. д. Понятно, что двор не дал опубликовать эти мемуары до революции. А жаль. Отношения нужно выяснять до революции, а не после.
КОНСТАНТИН Ъ-СМИРНОВ