Солнечное затмение не помешало взойти звезде Владимира Путина, которого Борис Ельцин назначил не только главой правительства, но и своим преемником. Но есть ли у и. о. премьера реальные шансы стать следующим президентом России?
Затмение
Дума не поверила Борису Ельцину, когда он с экрана телевизора назвал Путина лучшим президентом для России третьего тысячелетия. Как и в случае со Степашиным, депутаты решили не отвлекаться от главного — грядущих парламентских выборов, тем более что указ об их назначении Ельцин подписал вместе с указом об отставке прежнего правительства и представлением Путина Думе.
Кабинет Путина был назван еще одним "техническим правительством". Иными словами, пусть Кремль делает с Белым домом что хочет, лишь бы не мешал Охотному ряду оставаться предвыборным штабом.
Дума отмахивается от очевидного вопроса: что изменит Путин, если между ним и Степашиным общего на первый взгляд гораздо больше, чем различий? Оба отличаются военной выправкой, оба пришли в большую политику из Ленинграда, оба отметились в качестве хозяев Лубянки, оба как силовики были особо приближены к президенту. Более того, после назначения Степашина источники "Коммерсанта" в ФСБ утверждали, что Степашин, Волошин и Путин — одна команда, гарантировавшая в случае прихода к власти безопасность "семье". (Может быть, поэтому Степашину и предлагают должность генпрокурора?)
Но разница между ними должна быть. Кремль считает, что Путина отличает большая жесткость.
Степашин погорел на выборах. Он был уволен за то, что позволил Юрию Лужкову объединиться с блоком губернаторов. Россия мало похожа на США, но в обеих странах губернаторы в значительной мере контролируют голоса избирателей на своей территории. А Лужков не просто вышел на федеральный простор. Он нашел себе влиятельную компанию, что скажется и на парламентских, и на президентских выборах, в которых московский мэр наверняка примет участие. Для Кремля это повод для серьезного беспокойства.
Степашин это беспокойство не разделил. В решающий момент он предпочел отойти в сторону и отказаться от попыток возглавить блок "Отечество — Вся Россия", на чем настаивал Кремль, старавшийся обезопасить губернаторский блок. В Кремле не учли, что шансы Степашина стать первым номером в списке этого блока были близки к нулю (хотя Минтимер Шаймиев, лидер "Всей России", и бросил перед блокированием с "Отечеством" многозначительную фразу: "В политике нет ничего невозможного").
Поведение Степашина расценили как проявление лояльности к Лужкову. А большего преступления для Кремля нет. Премьера обвинили в политическом дезертирстве и привели приговор в исполнение.
Это хороший урок для Путина. Он его усвоил, и это делает его совсем не техническим премьером. Путин должен исправить ошибку Степашина. Следовательно, он премьер политический.
Серп премьера
Вообще говоря, президентская команда еще может ослабить блок "Отечество — Вся Россия", не прибегая к силовым методам. Лихорадочные консультации продолжаются. Один из вариантов — засыл в губернаторский блок троянского коня.
Допремьерская специализация Владимира Путина позволяет ему реализовать такой сценарий. Впрочем, он может прибегнуть и к откровенно силовым методам.
Судить о том, дойдет ли до применения этих методов, можно будет по судьбе министра юстиции Павла Крашенинникова. Он первый кандидат на увольнение. Действительно, зачем премьеру-силовику министр, ограничивающий возможности применения силы? Крашенинников даже после нагоняя, полученного от Бориса Ельцина, не вынес официального предупреждения КПРФ, не усмотрел нарушений законности ни в антисемитских высказываниях Альберта Макашова и Виктора Илюхина (депутатов Думы от компартии), ни в практике создания коммунистических партячеек на производстве. Крашенинников к тому же не принял пас, который ему дал председатель Центризбиркома Александр Вешняков, увидевший возможность снять "Отечество" с предвыборной дистанции на том изящном основании, что движение Лужкова зарегистрировано 19 декабря прошлого года, то есть на день позже, чем ровно за год до выборов, как того требует закон. Судьба Крашенинникова решена.
Для страны же главная боль — не предвыборные игры, а Кавказ. Очередная вспышка военных действий совпала с приходом в Белый дом Путина. Он уже имел неосторожность пообещать, что за полторы недели наведет в Дагестане "порядок и дисциплину". Такие обещания с 1994 года, когда началась война, завершившаяся тем, что Россия фактически потеряла Чечню, давались не раз, и их ни разу никто не сдержал (Степашин, к слову, обещал успокоить чеченцев и давал слово офицера, что освободит Шпигуна).
Война так и не кончается, зато в Дагестане де-факто введено чрезвычайное положение. Это еще один тест для Путина. Вопрос в том, будет ли фактическое чрезвычайное положение расползаться дальше. Учения уже идут, в том числе и в Москве. Бронетранспортеры на столичных улицах заметили многие, а ранним утром 12 августа "краповые береты" из дивизии Дзержинского учились оборонять Белый дом от нападения боевиков.
Путин — независимо от всех заявлений — к введению чрезвычайного положения должен быть готов. Как и к тому, чтобы использовать его для отсрочки выборов.
Корона президента
Премьер, не вмешивающийся в экономику (чего от Путина ожидать было бы даже странно), но заслуживший признание как человек, умеющий применить силу,— образ для сегодняшней России, безусловно, привлекательный. Это тот случай, когда интересы рядового избирателя, уставшего от постоянных склок во власти, почти полностью совпадают с интересами влиятельной части политической элиты страны. Это не прямая преемственность власти, а ожидаемый новый режим, жесткость которого только прибавит ему привлекательности. Так что теоретические шансы выполнить наказ Ельцина и в 2000 году стать президентом у Путина есть.
На практике все сложнее. Славу политика, умеющего применять силу, то есть не просто вести войну, но выигрывать ее, нужно заслужить. И кавказский полигон, на котором Путину предстоит себя проявить, отнюдь не безопасный тренажер. Но даже если Путин справится, это еще не значит, что он приобретет счастливый билет до 2004 года.
Путину еще предстоит стать публичным политиком и научиться завоевывать невооруженным путем доверие избирателей. Реклама — вещь дорогостоящая. Пока правительственным казначеем числится Николай Аксененко. Для него отставка Степашина прозвучала гонгом к новому раунду борьбы за основные финансовые потоки в стране.
Степашин к ним его не пустил. В результате Аксененко не только не смог напрямую распоряжаться федеральным бюджетом, но и его команда во главе с министром топлива и энергетики Виктором Калюжным не добралась до финансов крупнейших естественных монополий (кроме МПС, где Аксененко и вырос во влиятельного политика). РАО ЕЭС, внеся изменения в устав, надежно застраховалось от постороннего вмешательства. Зато над "Газпромом" сгущаются тучи. Уже слышны прогнозы, что Рема Вяхирева заставят уйти и 26 августа, когда должно состояться собрание акционеров газового монополиста, будет его последним днем на посту председателя правления "Газпрома". Если это действительно произойдет, Аксененко свою задачу выполнит.
Деньги, конечно, важны, но и они не всесильны. Будущий президент в современных российских условиях должен уметь дистанцироваться от президента нынешнего. Это аксиома. А на Путине клеймо официального наследника Ельцина. И он вряд ли будет от него избавляться.
Парад планет
Сам факт объявления Путина официальным преемником Бориса Ельцина почти за год до конституционного срока президентских выборов заслуживает особого рассмотрения.
Не исключено, что Борису Ельцину в связи с плохим состоянием здоровья придется досрочно покинуть Кремль. Тогда премьер Путин действительно станет его наследником по крайней мере на те три месяца, в течение которых он по Конституции должен организовать выборы. Если такой поворот событий рассматривают в Кремле как реальный, то превентивное заявление о престолонаследии имеет смысл. Российская элита, прежде всего региональная, предпочитает ориентироваться на официальную власть. И Путин сможет рассчитывать на то, что усидит в президентском кресле дольше трех месяцев и даже сможет побороться на выборах.
Но этот сценарий реализуем только в том случае, если сам президент понимает, что болен настолько тяжело, что до 2000 года выполнять президентские обязанности не сможет. В том, что Ельцина можно в этом убедить, есть большие сомнения. Для него отказ от власти равносилен смерти.
Если же Ельцин по-прежнему рассчитывает провести на президентском посту весь конституционный срок, то его заявление сравнимо с теми гарантиями, которые он давал Анатолию Чубайсу, Борису Немцову, Евгению Примакову перед тем, как отправить их в отставку. Тогда не исключено, что назначение Путина — лишь неудачная проба, и его кабинет будет столь же недолговечен, как и кабинет Степашина.
К такому решению президента может подтолкнуть не только его окружение, но и Николай Аксененко. И. о. первого вице-премьера может не понравиться роль тапера на чужой свадьбе, собирающего деньги для президентской кампании Путина. А о том, что Аксененко имеет право голоса в Кремле, причем по самым острым вопросам, свидетельствует Степашин. По его словам, 5 августа, когда его вызвал президент, чтобы отправить в отставку, в президентском кабинете помимо Волошина сидел и Аксененко. В тот день, если верить Степашину, ему удалось разубедить президента, добившись разговора с ним один на один. Но через три дня об его отставке было объявлено официально.
Однако шансы Аксененко сменить Путина невелики. Аксененко считал себя первым в очереди к креслу премьера после отставки Степашина, чего Путин ему не забудет. Сейчас во власти спрос на генералов: идет война, маячит чрезвычайное положение. Так что гораздо выше, чем у Аксененко, шансы у Александра Лебедя.
Путин по определенным позициям проигрывает Лебедю. За генералом-десантником — слава чеченского миротворца, его голос узнают, знакомы с ним и на Западе. Так что стоит Путину увязнуть в кавказской войне, как его может сменить Лебедь. Однако если Кремль призовет Лебедя, то под большим вопросом окажется своевременное проведение президентских выборов. И вообще, правление Лебедя может обернуться военной диктатурой.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ