"Уважаемый фонд, здорово придумано! Ваша электронная система для сбора пожертвований очень удобна. Хочется перечислять и перечислять. Очень жалко детей. Но почему у нас государство гарантирует бесплатную медицинскую помощь и не помогает? Такое бедное? Родители собирают деньги на лечение детей, безобразие! Пишите чаще об этом в своей газете. Татьяна". Татьяна из новых читателей нашего сайта Rusfond.ru, постоянные помощники Русфонда такие вопросы давно не задают. Они сознают: государство не все может, и приходят на помощь. Это не зазорно для власти, если она думает не только о рейтингах. Это норма для граждан — если они граждане.
Мне понятна тревога Татьяны, у нее доброе и отзывчивое сердце. Впервые попав на Rusfond.ru, она прочла свежую почту и — запала. Что известно "простому" человеку о проблемах детской медицины? Известны политические заявления с отчетами о вложенных миллиардах, с обязательствами вложить новые миллиарды в ближайшие год-два. А потом прочтет человек в газетах, в интернете вот такие письма и не понимает, что же происходит, как совместить те миллиарды с этими отчаянными просьбами. Происходит следующее: в последнее десятилетие бюджет здравоохранения рос. Это правда. Вместе с бюджетом росли и проблемы. И это правда. Многие из проблем на удивление хороши, это проблемы роста. Наши клиники в эти годы хорошо продвинулись вперед в освоении высоких технологий медпомощи. Дело невозможное, если государство не вкладывается в закупки современного оборудования. А оно вкладывается.
И вот признав это движение вперед, эти госвложения, отметим, что проблем становится не меньше, а больше, как бы диковато на первый взгляд это ни звучало. Растущее финансирование не покрывает запросы клиник (читай — народонаселения). Квоты на высокотехнологичную медпомощь (на дорогостой, говорят врачи), вокруг которых много копий наломано, есть самое очевидное свидетельство дефицита. Федеральных денег недостаточно даже в лучших российских клиниках. Сейчас, если у семьи нужда в дорогостое и нет денег на оплату, ее дело плохо, хуже некуда.
Выход, как известно, всегда есть. Вот первый: деньги по обязательному медицинскому страхованию (ОМС) добавить в оплату дорогостоя. Новый закон об ОМС (ФЗ N 326 от 29 ноября 2010 года) решает эту проблему, но с 2015 года. Вообще-то это прорыв. До сих пор у нас ОМС и ДМС (добровольное страхование) никак не пересекались — в отличие от Германии и Франции, где они дополняют друг друга, и госклиники вынуждены конкурировать с частными за эти ресурсы. Но на Западе ДМС — это дополнительное страхование. Дополнительное к обязательному, почувствуйте разницу.
Но если такой прорыв в принципе возможен, то следует сделать исключение и уже с этого года разрешить использовать деньги ОМС хотя бы в детском дорогостое. Ведь 80% мужчин уходят из семьи, где ребенок инвалид. А мы как раз про таких детей и такие семьи. Несложно вычислить, каково этим неполным семьям, если госквота недоступна.
И второе: надо уже с этого года разрешить использовать частные деньги вместе с госбюджетными на спасение тяжелобольных детей при дефиците средств. Уж эта-то мера вовсе не требует дополнительных финансов от государства. Требуется еще один прорыв. Опыт Русфонда, других благотворительных программ и фондов доказывает: миллионы граждан России, состоятельных и не очень, примут государственно-частное партнерство как закономерное, если речь идет о спасении детей. Это сейчас едва ли не единственная в стране область, где существует полный гражданский консенсус. Такое единение частной благотворительности и госбюджета будет новым этапом в становлении гражданского общества.
Мы внесли предложения о таких поправках к законодательству в доклад президентского Совета по правам человека. Доклад обнародован 1 февраля на заседании совета в Екатеринбурге. Готовя его, группа совета по детству связалась с Минздравом и получила заверения в том, что государственно-частное софинансирование дорогостоя реально и сейчас. Это неправда. В приказе Татьяны Голиковой N 1248 о дорогостое на 2011 год об этом ни слова, а прошлогодний софинансирование запрещал как непредусмотренное законодательством. Вряд ли источники в Минздраве намеренно вводили президентский совет в заблуждение. Боюсь, они сами в неведении, и еще неизвестно, какая из версий тут лучше. Но теперь у нас есть надежда: предложения попали к президенту.
Эти поправки, если будут приняты, потребуют от Минздрава определиться с понятием "услуга". Стоимость госквоты сейчас едина, а виды вмешательства очень разнятся по ценам. Самое простое — разделить оплату пребывания в больнице, врачебного вмешательства и имплантатов (расходных материалов). Тут все очевидно, и ценники под рукой.
15 лет назад Русфонд начинался с формулы: читатель не подменяет, но дополняет государство. Читателю затея понравилась. Я мечтаю о дне, когда Русфонд напечатает очередное письмо матери с такой вот припиской: "Гриша Губанов, 1 год, врожденный порок сердца, спасет эндоваскулярная операция. 155 тыс. руб. Внимание! Полная цена 186 600 руб. Минздрав внес 31 600 руб. Не хватает 155 тыс. руб. на имплантат". Гриша — реальный малыш из Алтайского края, читайте письмо его мамы Евгении Губановой на этой странице.
Обсудить публикацию можно в блоге Русфонда http://community.livejournal.com/rus_fond/