С 30 июня по 6 июля
Самый напряженный вечер для любителей кино выдастся 6 июля на ТВЦ. В 20.55 — фильм Атома Эгояна "Славное будущее" (1997, ****), а в 1.25 — "Неоновая библия" Тэренса Дэвиса (1994, **). "Культовый" канадский армянин Эгоян долгое время считался кем-то вроде "маленького Вендерса", но на фоне последних опусов своего "учителя" кажется "победившим учеником". Свои фильмы он строит как неторопливую и тревожно-многозначительную мозаику человеческих историй, которые со все возрастающим напряжением связываются во внятную и страшноватую сказку. Эгоян — представитель редкого ныне типа режиссеров, которые всерьез относятся к такой архаичной категории, как рок, судьба, и в финале гарантируют зрителям катарсис. Кстати, название фильма следует переводить как "Прекрасный мир иной". Эпиграфом к нему служит классическое стихотворение Броунинга о крысолове из Гамельна, который как раз и увел детей в то самое "The Sweet Hereafter", вынесенное в заглавие. Согласитесь, что между загробным царством и радостно-соцреалистическим "славным будущим" — дистанция огромного размера. Режиссер играет на грани фола. Что может быть опаснее и банальнее, чем история о школьном автобусе, рухнувшем в озеро в заснеженной канадской глубинке, о горе родителей и страданиях уцелевших детей? Пытаясь бороться с собственными демонами, искупить вину перед дочкой-наркоманкой, старый адвокат (блестящий Йан Хольм) уговаривает родителей подать в суд на автобусную компанию, на мэрию, на весь белый свет. Своего рода страдающий дьявол, не ведающий, что творит, он сеет недоверие и раздор. Мир в деревне спасет парализованная девочка, лжесвидетельствующая о причинах аварии и тем самым закрывающая саму возможность эскалации ненависти. Тем более что она — единственная, кто знает жуткую тайну деревни.
Если Эгоян — самый известный в мире канадский режиссер, то Тэренс Дэвис считается одной из эмблематичных фигур декларативно социального английского кино 1980-х. В годы правления Маргарет Тэтчер именно истории из жизни обездоленных, рабочих и люмпенов, стали визитной карточкой Великобритании, и фильмы — воспоминания Дэвиса о его детстве в рабочих кварталах Ливерпуля — в эту тенденцию прекрасно вписывались. Но в "Неоновой библии" он решил пересечь океан и экранизировать роман Джона Кеннеди Тула. Сама история романа безумна. Тул написал его в 1954 году в возрасте 16 лет, в 31 год, так и не найдя издателя, утопился в Миссисипи. Мать сумела опубликовать его второй роман "Конфедерация идиотов", который в 1981-м получил Пулитцеровскую премию, но всячески противилась публикации "Библии", поскольку в таком случае часть гонорара досталась бы семье ее бывшего мужа. Этот бред тянулся до 1989 года. В странном анилиновом фундаменталистском городке Байбл Белт где-то на юге Америки живет мальчик Дэвид, единственным другом которого становится экстравагантная тетушка Мэй, бывшая актриса. Все это было бы очень банально и вымученно, как и большинство ретрофильмов о детстве, если бы не Джина Роулендс в роле Мей. Кажется, что возмутительница спокойствия глубинной Америки — ее "альтер эго". Вдова ведущего режиссера американского индепендента Джона Кассаветеса, Роулендс прославилась в 1960-1970-х именно в его фильмах "Лица", "Женщина под влиянием", "Премьера". Сейчас играет в фильмах своего сына Ника. Ее явления в фильмах других режиссеров — редкость. Поэтому не пропустите возможность увидеть эту великую актрису, которой, кстати, посвящен последний, оскароносный фильм Альмодовара "Все о моей маме".
Как бы "о детях" и ленфильмовский "Дневник директора школы" (1975) Бориса Фрумина (5 июля, "Культура", 12.30, ****). Обычно, когда заходит речь о советской "новой волне", называются одни и те же статусные имена Хуциева, Кулиджанова, Петра Тодоровского. Однако существовал целый ряд скромных режиссеров как бы второго плана, которые были несравненно ближе к духу и букве современного им европейского кинематографа. Среди них — и Борис Фрумин, вынужденный вскоре после запрета своего шедевра "Ошибки юности" эмигрировать в США. После краха "оттепели" дети оставались для шестидесятников единственным светлым пятном в безнадежном настоящем, а педагог-либерал — единственным настоящим героем нашего времени. Но уже в середине 1970-х кинематографические педагоги с ужасом и недоверием обнаружили, что "младое, незнакомое" племя вовсе не стремится следовать идеалам своих наставников, и первым с поразительной чуткостью к реалиям времени зафиксировал этот кризис в своем "скромном" фильме именно Фрумин. Помимо великолепного актерского ансамбля (Олег Борисов, Ия Саввина, Людмила Гурченко, Елена Соловей), обратите внимание на двухметровую громкоголосую школьницу в эпизодической роли. Это не кто иная, как Наталья Медведева. Через год она сама эмигрирует в США, станет фотомоделью, а потом — известной писательницей ("Мама, я жулика люблю", "А у них была страсть") и певицей ("Трибунал Натальи Медведевой"). Сейчас она вернулась и живет в Москве.
Вообще, "ленинградская школа" очень достойно представлена на теленеделе. Документальный фильм всемирно известного Виктора Косаковского "Павел и Ляля" (1998) (6 июля, "Культура", 20.50, ***) — зрелище почти невыносимое. Косаковскому свойствен интерес к тому, до какой грани может дойти кинематограф в фиксации такого "неотчуждаемого достояния человека", как его болезнь и смерть. В "Павле и Ляле", репортаже об умирании в иерусалимском изгнании замечательного документалиста Павла Когана, эта грань, кажется, пересечена. Впрочем, можно назвать это и иначе: последним долгом, который режиссер отдает своему учителю. "Единожды солгав" Владимира Бортко (1987) (3 июля, "Культура", 22.20, **) — характерная для ранней перестройки наивно-дидактическая социальная драма, которая, как водилось, стала поводом для бурных газетных дискуссий, к искусству отношения не имевших. Могучий Юрий Беляев убедителен в роли художника-конформиста, типичного представителя позднего советского салона, пишущего комиссаров с нимбами, который вдруг почувствовал, что что-то в его жизни не так. Не пропустите пролог: там можно увидеть редчайшие, снятые на любительскую камеру художником Юрием Петроченковым кадры выставки ленинградских нонконформистов в ДК имени Газа (1974), все культовые художники подпольного движения от Евгения Рухина до Оскара Рабина. В 1987-м казалось, что достаточно указать хамелеонам и предателям на их сущность — и они немедленно покаются. Прошли годы, все оказалось совсем не просто, и авантюрная комедия Бортко "Удачи вам, господа!" (1992) (6 июля, ОРТ, 18.50, **) выразила его растерянность перед "новым миром", где безработные офицеры ночуют на танковом кладбище. Впрочем, в отличие от многих режиссеров старшего поколения Бортко профессионализма не растерял, и комические приключения увлекают его больше, чем угрюмое язвописание: фильм не раздражает.
Посмеяться на неделе есть над чем. Достойны внимания и недооцененная меланхоличная комедия Василия Пичула "В городе Сочи темные ночи" (1989) (1 июля, РТР, 23.35, ***), и похождения коррумпированных парижских ментов "Продажные против продажных" Клода Зиди (1989) (1 июля, ОРТ, 21.55 **), и "Запекшаяся кровь" Рея Бреддока (1996) (1 июля, ТВЦ, 20.50, **), глуповатая посттарантиновская история о девушке из агентства, замывающего кровь после бандитских разборок.