Мужской вопрос "Почему ты грустишь?" некоторых девушек способен вывести из себя
"Ненавижу, когда парень спрашивает, почему я такая печальная,— сказала моя коллега.— Это еще хуже, чем когда он интересуется, о чем я думаю или можно ли меня поцеловать". Остальные барышни дружно закивали: "Да-да, ужасный, глупый вопрос. Бессмысленный. Не имеющий ответа". А я улыбнулась: "Почему?"
Почему нас так раздражает это невинное и в общем-то робкое проявление мужского внимания? Все мы, сидящие в офисе, примерно догадываемся, что у нашей юной коллеги происходило на том свидании, которое так ей не понравилось. Она сидела, ковыряла ложечкой мороженое и смотрела куда-то мимо своего собеседника. А он, бедняга, мялся, мычал, волновался, вытирал салфеткой потный лоб и поминутно интересовался: "Может, тебе коктейль заказать? Фруктовый салат? Свежий анекдот?" Как и всякий мужчина, он чувствовал себя ответственным за эмоциональный фон этой встречи, за то, чтобы его партнерша всегда улыбалась. А тут...
Наконец, он решился: "Почему ты такая грустная?" Если особо не вдумываться, не вслушиваться в интонацию, то вроде ни о чем вопрос, может быть, дань вежливости, может быть, попытка, довольно, надо заметить, неуклюжая, поддержать разговор. Но ведь фактически человек спросил: "Что ты чувствуешь, девочка? Может быть, тебя что-то не устраивает? Может быть, ты разочарована или злишься на меня?"
"Мать твою, идиот ненормальный! — заорала девочка.— Я ни фига на тебя не злюсь, дубина ты стоеросовая!". Заорала мысленно, про себя. Вслух же сказала ровным тоном: "И совсем я не грустная. С чего ты взял?"
Ей не нравился этот парень. Не нравилось, что он потеет. Что у него смешно морщится губа, когда он тянется к стакану, чтобы отпить воды. Что он не ее единственный, не ее, чужой, и это уже ясно.
"Я ненавижу себя за малодушие,— могла бы сказать она, если бы умела признаваться хотя бы самой себе в желаниях и помыслах.— Я сожалею, что вообще согласилась пойти с тобой в это кафе. Меня раздражают твои потуги меня развеселить. Твое внимание. Я злюсь, что трачу свою единственную жизнь на тебя. Бессмысленно сжигаю в московском пекле единственный день 15 августа 2010 года, которого у меня больше не будет. И знаешь, чего бы я на самом деле хотела сейчас? Я хотела бы встать, взять свою сумочку и уйти, куда глаза глядят, то есть к тому, кто мне давно нравится. Но мне не хватает смелости даже на то, чтобы понять: жаль, ах как жаль, что я не позволяю себе это сделать".
Женщинам веками запрещали проявлять агрессию, четко выражать свои желания. Поэтому до сих пор они почему-то уверены, что обязаны быть любезными со всеми. Особенно с мужчинами. Им страшно задумываться на тему "Почему я не хочу быть собой?". Поэтому они безмятежно улыбаются и выпрямляют спины, когда слышат: "Ты грустишь, дорогая?" Нет, боже упаси, какая грусть? У них все в полном порядке: "Все нормально. Тебе показалось, милый". Некоторые, самые наглые отмахиваются: "Слушай, что пристал?" Но правду все равно не говорят. А затем в компании подруг изливают душу: "Ну как мне, черт побери, отвечать на эти глупые мужские вопросы ни о чем?"
Как же им отвечать, если они сами себе не могут ответить? Вопросы-то вполне конкретные. Что я чувствую. Хочу ли я на самом деле целоваться с этим парнем или касаюсь его губ от скуки и безысходности? Почему я грущу и отказываюсь признавать это?