Вчера на заседании Комиссии по оперативным вопросам (КОВ) Михаил Касьянов попытался решить проблему утечки капиталов за рубеж. Для начала он констатировал, что "объемы бегства" сократились: с $25 млрд (1998 год) до $15-16 млрд в 1999 году. А закончил тем, что для возврата вывезенных капиталов "необходимо политическое решение", принимать которое ему никто права не давал.
В центре внимания КОВ были законы, ужесточающие валютный контроль. Два из них уже приняты Думой в первом чтении. Главный валютный контролер Центробанка и его зампред Виктор Мельников изложил содержание поправок в закон о регулировании внешнеэкономической деятельности, суть которых — введение лицензирования этой деятельности. Допускать к ней, по словам Мельникова, следует лишь те компании, которые имеют уставный капитал не менее 30-50 тыс. руб. и работают на внутреннем рынке не менее года или двух лет. Его поддержал министр по налогам и сборам Александр Починок, предложив вообще запретить внешнеэкономическую деятельность обществам с ограниченной ответственностью.
Михаил Касьянов вспомнил малый бизнес — для регистрации малого предприятия требуется уставной капитал в 8500 руб. Однако Мельников убедил его в том, что для малого бизнеса пороговые суммы не проблема. Других возражений не было.
На самом деле в правительстве нет единства по вопросу об административных мерах, способных удержать капиталы в России. Решительно возражает против них Герман Греф. Он прямо заявляет, что в результате получится возврат к спецэкспортерам. Ведь отбор тех, кому будет дозволено заниматься внешней торговлей,— это еще один вид лицензирования деятельности, а это, мол, мы уже проходили. Спецэкспортеры или спецлицензирование — это делегирование решений чиновнику, и ясно, какими критериями он будет руководствоваться, вынося решение. В итоге получится не реальный валютный контроль, а стимулирование коррупции.
Не обсуждали вчера и второй (явно скользкий) пункт нового валютного регулирования, предлагаемого поправками в закон о валютном регулировании и валютном контроле. Там говорится, что в случае если сделки покажутся подозрительными, банки, как бдительные агенты валютного контроля, будут приостанавливать перевод средств на пять дней, после чего правительственные контролеры будут разбираться и могут приостановить сделку еще на 30 дней. Вопрос, кто подозрителен и почему, по закону будет решать правительство. Об этих критериях Мельников однажды уже рассказывал, но не в московском Белом доме, а в лондонском Сити. Вчера он промолчал, а Касьянов его не спросил. Между тем главная наводка — операции с офшорами, фирмой-однодневкой. Мельников ограничился констатацией: в январе в офшоры ушло $275 млн, в феврале — $300 млн. Правда, он ничего не сказал о том, какие из этих денег были подозрительными, а где имелась лицензия ЦБ. Зато Мельников сделал еще один шаг в сторону административного ужесточения валютного режима: по его оценке, из 780 банков, имеющих генеральную валютную лицензию, надо оставить всего лишь сотню.
Мельникову так жить будет, конечно, проще. Но вряд ли эти меры окажутся эффективными. Во-первых, будет сворачиваться экспорт; во-вторых, бегство капитала только ускорится.
Александр Громов, и. о. руководителя службы валютного и экспортного контроля, не заметив, что тем самым признается в несостоятельности своего ведомства, предложил создать правительственную комиссию по валютному контролю (ВЭК). Чиновники явно впали в административный раж. Мельников даже вспомнил об итальянской финансовой гвардии и предложил объединить ВЭК, налоговую полицию и РУБОП для борьбы с "валютными беглецами".
Все это напоминает сказку о золотой рыбке. До тех пор пока чудесное решение всех проблем будут искать в административных мерах, все будет кончаться разбитым корытом, хотя, конечно, чиновникам удастся какое-то время чувствовать себя "царицею морскою". Гласный контроль, механизм и критерии которого будут прописаны в законе (чего, кстати, Дума и ждет от правительства), эффективнее. Но и это не панацея. Капитал будет бежать из России до тех пор, пока на Родине ему хуже, чем на чужбине.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ