Якова Уринсона обвиняют в развале оружейного экспорта. В шпионаже. В предоставлении за государственный счет преференций компаниям родственников.
На эти обвинения ему наплевать.
Накануне представления Борисом Ельциным ежегодного послания Федеральному собранию вице-премьер и министр экономики Яков Уринсон неожиданно заявил, что готов уйти в отставку, если президент поставит ему "неуд" за работу. Сейчас, после того как Ельцин надавал ему "кучу заданий", Уринсон намерен задержаться в правительстве надолго — по крайней мере до конца года.
Между тем обвинения в адрес Уринсона со стороны бывших руководителей оружейного экспорта довольно серьезны. Бывший гендиректор ГП "Росвооружение" Александр Котелкин неоднократно заявлял, что в 1997 году впервые с 1994 года российский экспорт оружия и боевой техники снизился по меньшей мере на $700 млн. Котелкину же удалось в свое время увеличить поставки оружия за рубеж более чем в два раза — с $1,4 млрд в 1994 году до $3,3 млрд в 1996 году. Кроме того, Уринсону ставят в вину, что он фактически похоронил идею открытого конкурса среди банков, которые должны обслуживать счета госэкспортеров вооружения. При этом он якобы проталкивает в оружейный бизнес банковские и страховые структуры, принадлежащие его родственникам. А именно банк "Стратегия" и страховую компанию "Жива", с которыми связаны серьезные финансовые интересы его брата.
В действительности обвинения в развале военного экспорта — лишь повод для давления на Уринсона. Дело вовсе не в оружии, а в Кирово-Чепецком химкомбинате.
Год назад Яков Уринсон разослал во все заинтересованные ведомства письмо, в котором резко выступил против включения крупнейшего в России предприятия по производству азотных удобрений — Кирово-Чепецкого химкомбината (КЧХК) — в состав ФПГ "Интерхимпром". Обосновал он это тем, что "Интерхимпром" фактически принадлежит британской офшорной компании "Солвалюб".
В отличие от знаменитой British Petroleum о "Солвалюб" практически ничего не известно. Она была образована в 1984 году специально под перепродажу советских нефтепродуктов на Запад. С советской стороны ее партнером выступал "Союзнефтеэкспорт". Один из его бывших работников рассказывал корреспонденту Ъ, что СССР зачастую использовал "Солвалюб" для поставок нефтепродуктов в те страны, связи с которыми коммунистический режим предпочитал не афишировать. В начале 1990-х годов "Солвалюб", заработав большие деньги на секретах СССР, начала завоевывать российский рынок минеральных удобрений. Судя по всему, такая репутация насторожила старого госплановского работника, ставшего российским вице-премьером.
Тем более, что на КЧХК производится и военная продукция, в частности компоненты, необходимые для производства ядерного оружия. Попытки известных западных химических компаний прямо купить часть акций комбината наталкивались на запрет правительства: по закону за государством должен сохраняться хотя бы блокирующий (25%+1 акция) пакет. Поэтому "Интерхимпром", заинтересованный в полной приватизации компании, давно предлагает вывести военное производство из КЧХК.
Шансы на "демобилизацию" завода резко возросли как раз зимой этого года, когда правительство, а точнее Министерство экономики, завершало работу над концепцией рестуктуризации национального военно-промышленного комплекса. В соответствии с ней предполагается почти в три раза — с 1700 до примерно 600 — сократить число предприятий, которые правительство считает оборонными. КЧКХ при наличии "доброй воли" со стороны Минэкономики вполне можно было бы включить в список разоружаемых заводов. Уринсон доброй воли пока не выказал.
СЕРГЕЙ ЛЕБЕДЕВ