На прошлой неделе российско-чеченский диалог был продолжен встречей Черномырдина и Масхадова в Сочи, а также захватом в Грозном еще двух российских журналистов. За журналистов не требуют никакого выкупа: захват заложников в сегодняшней Чечне — главный элемент внутриполитической борьбы.
В полночь 9 июня, выступая по грозненскому телевидению, Аслан Масхадов обвинил некоторых своих соратников по сопротивлению в организации политической "спланированной акции" с целью дестабилизации и извлечения выгоды из "ситуации неопределенности и хаоса" в республике.
Чеченский президент обвинил своих политических оппонентов, не называя при этом их по имени, в организации убийства в декабре 1996 года шестерых сотрудников Международного комитета Красного Креста в селении Новые Атаги, в попытках разжечь среди населения вражду на религиозной почве, в обострении отношений парламента с президентом, в срыве выборов мэра Грозного и, наконец, в организации похищения журналистов. А в конечном итоге — в срыве мирного процесса.
Политическую подоплеку последних событий и наличие "организованной силы", противостоящей официальной власти в Чечне, отмечает и первый вице-премьер Шамиль Басаев, который последние три недели провалялся на больничной койке в результате "воспаления" (диагноз самого Басаева). Бывший соперник Масхадова на президентских выборах не только усмотрел "одинаковый почерк" в действиях похитителей, но и заявил мне: "Главная их цель — это не деньги. Это политика, за которой просматриваются попытки сорвать переговоры с Россией. Это давление на Масхадова".
Такой же точки зрения придерживается и помощник президента по национальной безопасности Ахмед Закаев.
При этом, что интересно, все чеченские руководители, говоря о неких силах, стремящихся к дестабилизации, в один голос заявляют, что политической оппозиции выбранной власти в Чечне сейчас нет.
Между тем есть все признаки того, что такая оппозиция существует. Только свое несогласие с политикой Масхадова она выражает не политическими акциями, а криминальными. Связь между очередными политическими или экономическими российско-чеченскими переговорами и, например, похищениями журналистов просто бросается в глаза.
Вот несколько примеров. 10 мая, то есть за два дня до подписания в Москве договора о мире и пакета экономических соглашений, захвачена в заложники телегруппа Елены Масюк. 12 июня в Сочи состоялся последний раунд переговоров Масхадова и Виктора Черномырдина по финансовым вопросам восстановления нефтекомплекса и транзита азербайджанской нефти. А за день до того были похищены двое журналистов программы "Взгляд" — Ильяс Богатырев и Владислав Черняев.
Такие совпадения политических событий с криминальными трудно назвать случайными. 12 июня перед вылетом на встречу Масхадова и Черномырдина секретарь Совета безопасности Иван Рыбкин заявил: "Как только мы выходим на важнейшие договоренности, сразу же определенные силы пытаются взорвать ситуацию, нанося удары в самые болезненные места. Синхронность, с которой успехи на переговорах сочетаются с похищениями журналистов, просто удивительна".
Удивительного в этом ничего нет. В новой Чечне никогда не прекращалась политическая борьба, внутренние разборки, дележ и перераспределение власти между кланами. При этом в средствах никогда особенно не стеснялись.
Осенью 1991 года пришедший к власти Дудаев разогнал чеченский Верховный совет, возглавлявшийся Доку Завгаевым. А в 1993 году Дудаев распустил уже и избранный при нем республиканский парламент. В том же году Дудаев силой разгонял митинги оппозиции. Басаев подтвердил мне, что в конце 1993 года он и еще несколько влиятельных полевых командиров предложили Дудаеву демократизировать "внутреннюю политику". Бывший президент Зелимхан Яндарбиев вспоминает в своей книге "Чечения — битва за свободу": "Было ясно, что весь удар направлен против Дудаева, когда командиры и их 'побратимы' на ТВ обнародовали 'свою' программу. Вернее, притязания на властные полномочия: назначать и снимать высших должностных лиц государства, определять структуры высших государственных органов".
Проще говоря, соратники Дудаева потребовали от своего президента поделиться властью. Эта торговля продолжалась вплоть до ноября 1994 года.
На время войны с Россией различные группировки никуда не исчезли, но лишь объединились перед лицом единого внешнего врага. Затем в ходе президентской, а потом парламентской кампаний борьба приобрела открытый политический характер. После окончательного, институционального разделения власти часть оппонентов во главе с Басаевым вошла в команду Масхадова, а оставшаяся часть, не получившая никаких постов, теперь прибегает к криминальным методам борьбы за власть.
В том же телевыступлении 9 июня Масхадов пригрозил "прибегнуть к помощи силовых структур", чтобы усмирить своих политических противников. Однако, отметив, что в похищении журналистов замешан "один влиятельный полевой командир", он лишь сообщил: "Вызвал его к себе, потребовал отпустить журналистов и дал несколько дней срока. В противном случае обещал обнародовать его имя и принять какое-то решение".
Возникает вопрос: а почему, если известен похититель, не были использованы силовые структуры? Тем более что министр внутренних дел Казбек Махашев заявил мне: "Это не означает, что у нас нет сил. У нас достаточно сил провести любую операцию, любое мероприятие. Я подчеркиваю это ответственно".
Странное возникает ощущение. Масхадов знает своих противников, знают их руководители спецслужб, но ничего реально не делается.
Басаев рассказал мне, что он выходил на людей, которые знали похитителей журналистов, и просил, чтобы ему хотя бы сообщили условия освобождения. Но не получил ответа. И это непререкаемый чеченский авторитет, народный герой...
Сила, противостоящая избранной чеченской власти, очень организованна. Это подтверждается как осведомленностью оппозиционеров о предстоящих политических шагах руководства, так и наглостью их действий. Журналистов "Взгляда" захватили средь бела дня — с выстрелами, с руганью, с избиением. Причем в самом центре города — на оживленном проспекте Ленина, то есть совсем недалеко от республиканского МВД. Не боятся эти люди даже нарушить вайнахский закон гостеприимства. Махашев, который разговаривал с Богатыревым, буквально за час до его похищения, подтвердил мне, что журналистов встретили в Грозном друзья-чеченцы, обеспечили охраной и жильем.
Можно предположить, что нынешняя чеченская власть имеет дело с мощной оппозиционной силой. Ахмед Закаев и член правительства, соратник Басаева по Буденновску Асламбек Исмаилов считают, что все операции против руководства республики направляются из единого центра.
И официальный Грозный вынужден считаться с этой оппозицией. Об этом свидетельствует хотя бы тот заигрывающий тон, которым исполняющий обязанности директора национальной службы безопасности Лечо Хултыгов увещевал 10 июня по грозненскому телевидению похитителей журналистов: "Вы знаете, к кому я обращаюсь. Вы меня знаете, я вас знаю. Давайте не доводите дело до каких-то серьезных вещей. Освобождайте журналистов".
Итак, после того как у новой чеченской власти не стало внешнего врага, она получила врага внутреннего. Хотя официально отказывается признать его существование.
ВЛАДИСЛАВ ДОРОФЕЕВ
Чеченская оппозиция существует. Только свое несогласие с политикой Масхадова она выражает не политическими акциями, а криминальными
Странное возникает ощущение. Масхадов знает своих противников-террористов, знают их руководители спецслужб, но ничего реально не делается