Несмотря на негативную реакцию общественного мнения, Франция не собирается сворачивать свои атомные программы. Париж по-прежнему умело использует свое привилегированное положение в системе безопасности ЕС и НАТО. И все же из-за неэффективных действий госаппарата ВПК Франции переживает самый тяжелый кризис в своей послевоенной истории.
Бомбы нужно уметь взрывать незаметно
Хотя у аналитиков и остаются известные сомнения в искренности самого маленького члена мирового ядерного клуба, провозглашенное президентом Жаком Шираком "окончательное прекращение" атомных испытаний означает начало новой эпохи в истории французского ВПК. Впрочем, расплывчатый тезис об "окончательности" не относится к программам так называемых виртуальных или симуляционных взрывов. Год назад военные эксперты Франции требовали провести около 20 атомных испытаний. После победы Ширака на выборах эти запросы снизились до десяти, затем Ширак урезал их до восьми. Так как Париж имеет обыкновение всегда учитывать мировое общественное мнение, если оно совпадает с его собственным, можно полагать, что тех шести взрывов, которыми французы ограничили апробацию симуляционных программ, оказалось достаточно.
По мнению западных комментаторов, главную роль в этом контексте Париж отводит проектам Megajoule ядерного комплекса под Бордо. Этот проект рассматривается как альтернативный программе National Ignition Facility знаменитой Ливерморской лаборатории под Сан-Франциско. Оба проекта основаны на технологиях облучения крошечных масс дейтерия и трития лазерами очень высокой энергетической мощности и интенсивности. Таким образом моделируются реакции фузии водородных ядер этих элементов, при которых выделяется очень большое количество энергии. Из-за малого объема участвующих в реакциях веществ мощность подобного взрыва в тысячи раз меньше энергии, выделяемой при взрыве теперешних ядерных бомб. Помимо того, что такое моделирование термоядерных процессов имеет большое политическое значение, эти эксперименты могут привести к разработке новых высокоэффективных энергетических программ гражданского назначения (в астрофизике, строительстве АЭС и пр.). По данным вице-шефа Ливерморской лаборатории Кента Джонсона, химические реакции детонации слоя плутония от высокоэксплозивного верхнего покрытия термоядерной боеголовки уже успешно имитируются мощными ЭВМ, так что главной (пока) нерешенной проблемой Джонсон считает моделирование развития собственно ядерной реакции после детонации плутония. Париж, по своему обыкновению, воздерживается от комментариев по этому поводу, но надо полагать, что творческие поиски местных специалистов идут в том же направлении.
Шербурские зонтики (ядерные)
По сути Франция уже является абсолютным лидером АЭС-программ континентальной Европы. Во многом это объясняется особыми отношениями между энергетическими комплексами Франции и соседней ФРГ. Из-за жесткой политической конфронтации консервативного блока партий ХДС-ХСС с левыми партиями СДПГ и "зеленых" самостоятельные атомные программы Германии оказались сорваны. Федеральные земли, где у власти находится СДПГ (среди них мощные в промышленном отношении Северный Рейн — Вестфалия, Нижняя Саксония и Гессен), используют любой предлог, чтобы воспрепятствовать программам строительства новых АЭС или переработки ядерных материалов. Своего пика конфронтация достигла в апреле 1995 года, когда Бонну пришлось мобилизовать 8 тыс. полицейских, чтобы защитить от демонстрантов так называемый Castor-контейнер с радиоактивными веществами.
"Лет 20 назад ФРГ лидировала по ряду направлений гражданской атомной энергетики, — сокрушается близкая к консервативному истеблишменту ФРГ газета Frankfurter Allgemeine, — ни в одной другой стране мира политики не нанесли такого ущерба этой стратегически важной отрасли экономики, как здесь. Германия совершила технологическое самоубийство. Теперешняя истерика вокруг атомных программ ФРГ звучит как заупокойная песня технике, в которой у ФРГ было блестящее прошлое и не осталось никакого будущего".
Впрочем, однозначно судить об исходе ядерных дебатов в ФРГ трудно. С одной стороны, успехи альтернативных видов энергии пока не слишком впечатляют. Например, чтобы достичь объемов производства электроэнергии АЭС типа "Библис" (по названию населенного пункта) понадобилось построить 3675 ветряных мельниц (в 1990-м их было 500) общей энергомощностью 1150 мегаватт. С другой стороны, политические трудности заставляют Бонн форсировать развитие принципиально новых энергетических отраслей, и по многим таким проектам ФРГ занимает сейчас лидирующее положение в мире.
Как бы то ни было, сворачивание атомных программ ФРГ идет на пользу прежде всего Франции. Четкая организация программ мощного госсектора этой страны превратили ее в настоящую Мекку для ядерных специалистов ЕС. Центральное место в гражданских атомных программах занимает расположенный под городом Шербур комплекс La Hague (персонал свыше 5 тыс.). Только за 1995 год здесь произведено атомное топливо, равное по энергетической мощности 40 млн т нефти (около 20% годовой нефтедобычи Норвегии и Великобритании в Северном море). В 1995 году объекты La Hague достигли максимальной пропускной способности и способны перерабатывать 1600 т топлива из легководородных реакторов в год, что позволяет удовлетворять потребности приблизительно 100 ядерных реакторов. La Hague состоит из несколько устаревшего подразделения UP2 и ориентированного на иностранные заказы модернизированного комплекса UP3. Около 30% отработанного уранового топлива для АЭС, которое перерабатывается в La Hague, поступает из ФРГ. Энергоконцерны ФРГ вынуждены платить за услуги французов по DM7 млрд в год, так как законы запрещают им создавать аналогичные комплексы. По сути ФРГ играет роль поставщика сырья и утилизатора отходов ядерного комплекса Франции.
По данным вице-шефа действующего в La Hague госконцерна Cogema Жана-Луи Рико, комплекс заключил контракты на переработку и обогащение ядерных материалов на 5 лет вперед, две трети мощностей La Hague уже обеспечены заказами до 2005 года. Cogema на 85% принадлежит французскому государству, на 15% — местному энергоконцерну Total. Не меньшие успехи в атомной технике демонстрирует группа Sagem, которую эксперты ФРГ признали лучшим машиностроительным предприятием ЕС 1995 года (оборот DM4 млрд, прибыли DM174 млн). По данным лондонского New Scientist, Париж добился успехов и в атомной кооперации с Россией. Франция и еще четыре страны ЕС намерены покупать высокообогащенный уран из боеголовок демонтированных российских ракет. Уран будет перерабатываться во Франции и Шотландии в форму топлива для научных реакторов в Бельгии, Голландии и ФРГ. Переговоры Euratom с Минатомом уже достигли финальной стадии. По мнению New Scientist, их успех будет означать неудачу проводимого США курса на запрещение коммерческого использования оружейного урана (продиктованного несколько назойливыми заботами ЦРУ о борьбе с терроризмом).
Борьба миров #1 и #2 за третий мир
Согласно статистике Конгресса США, в 1994 году Франция стала абсолютным лидером по поставке оружия странам третьего мира. Доля США на этом рынке резко снизилась с 60,5% в 1993 до 24,1% в 1994 году. Франция, наоборот, увеличила свое присутствие с 15 до 44,9% рынка. Французский ВПК заключил контракты на поставку обычного вооружения на $11,4 млрд (в 1993 году французские поставки достигали объема $3,8 млрд). Аналогичный показатель США упал с $15,4 млрд до $6,1 млрд. Для США 1994 год стал самым плохим за последние 8 лет. Впрочем, иначе как сомнительным подобного рода достижение назвать трудно (даже если абстрагироваться от нравственных оценок), так как большая часть этих поставок продиктована политическими целями и имеет мало шансов на реальную оплату. Как бы там ни было, министерство обороны Франции отказалось комментировать информацию Конгресса США. Одновременно так называемые осведомленные источники сообщили, что Париж "крайне удивлен принципами статистики". Например, тем, что к странам третьего мира США причислили Катар и Саудовскую Аравию, которые в эту категорию, по мнению Парижа, не входят. Страдающее перманентной манией преследования общественное мнение Франции усмотрело в приведенных американцами данных очередное свидетельство "недружественной" позиции Вашингтона. Высокопоставленный чиновник министерства обороны вообще заговорил о "тотальной экономической войне американцев". Среди прочего, Париж полагает, что банки США сознательно занизили доллар к франку, чтобы потеснить французский ВПК в конкурентной борьбе за рынки третьего мира, на который сейчас приходятся свыше 70% всех контрактов на поставку оружия.
Парижские аналитики уверяют, что реальные контракты 1994 года составили лишь 16,8 млрд франков, что является самым низким показателем с 1970 года. Местные эксперты убеждены, что США скоро снова обгонят Францию, и указывают на то, что от подписания контракта до его реализации лежит большое расстояние. Так, в 1994 году реальные экспортные поставки оружия фирмами США составили $6,7 млрд, в то время как французы получили за свое оружие "всего лишь" $600 млн.
Однако преуменьшать успехи французов тоже ни к чему. Франция традиционно поддерживает специфические связи со странами Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии и даже Латинской Америки. Одаренные разнообразными талантами французские оружейные коммерсанты нередко оказываются первыми на перспективных рынках. Так, в последние годы Франция продала Пакистану подводные лодки класса Agosta-90, Катару — боевые самолеты типа Mirage 2000-5 и т. д. Чемпионом 1994 года стала Саудовская Аравия, которая явно не может преодолеть "кувейтский синдром" и заказала в 1994 году оружия на $9,5 млрд. Большое внимание привлек заказ Рияда на французские фрегаты класса La-Fayette и другую технику. Честолюбивые планы модернизации армии преследует и КНР. В 1994 году Китай заключил импортные контракты на $2,5 млрд и вышел на второе место на этом рынке, обогнав Израиль. Россия подписала в 1994 году контракты на поставку оружия развивающимся странам на $4,6 млрд (в 1993 году — $1,2 млрд), резко увеличив свою рыночную долю до 18,1%. В общей сложности объем этого рынка в 1994 году оценивается в $25,4 млрд. Это самый низкий показатель с 1987 года (когда Конгресс США начал вести эту статистку). На рекордно низком уровне оказались и объемы реализованных поставок: $14,4 млрд, из чего следует, что объемы закупок оружия странами третьего мира снижаются седьмой год подряд.
Пропажа врага застала Париж врасплох
В отличие от бундесвера, который до недавнего времени пребывал в повышенной боевой готовности (по оценкам НАТО, в случае войны танкам ГДР потребовалось бы полтора дня, чтобы достичь Бонна), армия Франции находилась в глубоком тылу НАТО. Это так нравилось местным оборонным стратегам, что вплоть до осени 1995 года они упорно отказывались перейти на более реальные принципы бюджетного планирования, явно надеясь, что вольготная для них гонка вооружений в любой момент может начаться снова. Сейчас, по ехидному замечанию германской Frankfurter Allgemeine, "с большим трудом, но даже до Парижа стало доходить, что холодная война кончилась".
ЗДЕСЬ ФОТО #1
ПОДПИСЬ:
Ядерные ВМС Франции полны решимости найти родине нового надежного врага
В то время как почти все западные страны резко сократили оборонные расходы, Франция их практически не снизила и по-прежнему выделяет на закупку оружия около 90 млрд франков в год. Несмотря на высокие затраты, армия Франции имеет ограниченную боеспособность. Так, во время войны в Заливе самолеты французского производства были непригодны для ведения ночных боевых действий, а каждый раз, когда Парижу нужно быстро перебросить войска (например, в Боснии), он вынужден просить США о военно-транспортных самолетах.
Оборот французских оружейных фирм скатился с 124,5 млрд франков в 1990 году до 96,9 млрд франков в 1995-м. Одновременно доля экспорта французского оружия упала с 31% до 17%. В отрасли ВПК заняты около 220 тыс. человек, в фирмах-поставщиках — еще 100 тыс. Минимум 70 тыс. из этих гарантированных государством рабочих мест должны быть сокращены — и как можно скорей. То же самое относится и к армии. В сухопутных войсках Франции служат свыше 240 тыс. человек. Это непомерная нагрузка для бюджета. Без всякого ущерба для обороноспособности страны армия может быть сокращена в два раза. Приближающийся срок ввода единой европейской валюты заставляет Францию решительно санировать финансы. Ущемление интересов ВПК при этом неизбежно, и чиновники министерства обороны Франции уже мрачно прогнозируют "конец концепции самостоятельной обороны родины". В среднесрочной перспективе Париж способен выделять на закупки оружия лишь по 75 млрд франков в год. По мнению швейцарской Neue Zuercher Zeitung, большинство из принадлежащих к военному комплексу французских фирм (их около 6 тыс.) переживают сейчас трудности, сравнимые с печально знаменитым "стальным кризисом" начала восьмидесятых годов. Особенно неудобна эта ситуация для премьер-министра Алена Жюппе, потому что ранее он уверял, что борьба против безработицы является главной задачей его кабинета. Так как оборонные фирмы распределены по всей стране, сокращаемые рабочие места часто обозначают невосполнимую потерю сразу для многих регионов. Недавние массовые демонстрации протеста показывают, какое яростное сопротивление профсоюзов и широких слоев населения вызовет неизбежная санация отрасли.
Тем не менее президент Ширак уже порадовал национальный ВПК заявлением, что Франция не в состоянии самостоятельно обеспечить заказами или реформировать свою оборонную отрасль. На днях парижская Le Monde запустила очередной пробный шар: Париж якобы готов сократить армию до 130 тыс. человек, а также намерен отозвать и, возможно, ликвидировать расположенную в ФРГ 1-ю танковую дивизию французской армии (21 600 человек, входит в так называемый Еврокорпус). Этого мало: даже социалистов шокировала угроза президента отменить ежегодный призыв на 10-месячную службу 200 тыс. рекрутов и перевести армию на профессиональную основу. Разумеется, министр обороны Шарль Мийон тут же опроверг Monde, прибегнув к уклончивой формулировке, что окончательное решение по этому вопросу не может быть принято ранее 22 февраля.
La Grande Nation уже идет на замораживание престижных проектов. Париж отменил план размещения ракет в Центральной Франции. Ультрасовременных истребителей компании Dassault армия получит меньше, чем планировалось, и намного позже оговоренных сроков. Все чаще высказывается мнение, что они вообще не нужны. С опозданием будет поставлен флоту и авианосец Charles de Gaulle. А второй авианосец вообще не будет построен. "Похоже, прошли времена, когда месье Ширак мог рассуждать, что авианосцы похожи на жандармов, потому что всегда ходят только парами", — констатирует Frankfurter Allgemeine.
Позор Франции
Многими фирмами ВПК Франции руководят не опытные предприниматели, а исполнительные госчиновники. Нередко эти господа допускают вопиющие деловые ошибки. Позорным примером неповоротливости госиндустрии стал кризис мощного концерна GIAT Industries. Час высочайшего триумфа стал для этой фирмы и началом конца. В феврале 1993 года GIAT в жесткой борьбе добился крупного заказа Объединенных Арабских Эмиратов. Условия поставки 436 танков Leclerc (стоимостью 21 млрд франков) казались весьма выгодными, а предоплата в объеме 80% снимала все проблемы с расходами на производство. Однако контракт не только не был защищен против обычных в таких случаях рисков. Правление GIAT допустило еще и большое количество финансовых ошибок. Во-первых, GIAT не только согласился на фиксированные цены, но еще обязался поставить все танки в самой современной (и дорогой) версии. Во-вторых, первые 2 млрд франков оплаты концерн разместил намного хуже, чем рассчитывал. Но поистине роковую роль сыграла уверенность французов, что курс доллара непременно должен подняться до 10 франков, из-за чего они отказались от обычных в таких случаях перестраховок. Так как контракт был рассчитан на курс 5,70 франков к $1 (в январе $1 стоил около 5 франков), то чистые убытки GIAT от сделки уже превысили 2 млрд франков.
Даже те скупые данные, которые министр обороны Франции Шарль Мийон получил от нового шефа GIAT Жака Лоппиона, свидетельствуют о катастрофе. Только за счет сделки с ОАЭ общие убытки GIAT могут достичь 6 млрд франков. В 1995 году убытки финансового сектора GIAT составили 2,6 млрд, операционные убытки концерна превысили 1,5 млрд франков. В 1991 году оборот GIAT достиг 7,4 млрд франков, убытки — 0,4 млрд франков, в 1993 году — соответственно 5,4 и 1,25 млрд, в 1994-м — 4,7 и 3 млрд франков. В 1995 году при обороте 5,3 млрд франков и персонале 12 500 человек убытки превысили 10 млрд франков. То есть даже без учета расходов на реструктуризацию долгов убытки GIAT в два раза превысили оборот. С учетом невыплаченных долгов 1994 года долговая яма GIAT составила 11,8 млрд франков.
GIAT практически банкрот. Высокопоставленный чиновник министерства экономики Франции назвал кризис фирмы "самым большим крахом последних лет". Он намного серьезней, чем плачевная ситуация госбанка Credit Lyonnais или государственной авиакомпании Air France. Тем не менее министр обороны Мийон ограничивается публичной критикой "скверно рассчитанных инвестиций" прежнего шефа GIAT Пьера Шикэ. Париж не намерен открывать делопроизводство о банкротстве. Более того: самое позднее к концу года Париж даст GIAT новые деньги — разумеется, из государственной казны. До лета 1996 года должен быть разработан план реформ концерна, на которые уйдут еще 5 млрд франков. 4 из 14 заводов GIAT во Франции могут быть закрыты. Возможно, что производство боеприпасов GIAT перейдет к британской Royal Ordnance British Aerospace, а танковый сектор — германской Krauss-Maffei.
Гособорона как национальная святыня
Большинство аналитиков убеждены, что главная проблема ВПК Франции — отнюдь не Вашингтон или Москва, а Париж. Французский госаппарат с большим трудом идет на реформы. Его традиционная централизация (все решения принимаются в Париже) оборачивается отсутствием региональных инициатив. Засилье элитарной касты так называемых энархистов (выпускников престижных вузов типа Ecole Nationale d`Administration) приводит к пугающему ЕС шовинизму французского общества. Достаточно сказать, что Франция стала единственной страной ЕС, которая устанавливает обязательные радиотелевизионные квоты на трансляцию передач и песен на иностранных языках и даже штрафует местных предпринимателей за использование английского языка. Сложно сказать, поможет ли эта строгость сохранить традиции французской культуры. Высокотехнологичным отраслям промышленности такой догматизм, во всяком случае, наносит вред. Хочет этого Париж или нет, но мировым научным эсперанто давно и, похоже, надолго стал именно английский.
Ксенофобия Парижа отчасти объясняет то, что Франция до сих пор не выработала реалистичной политики по конверсии ВПК. Оборона остается исключительно государственным делом, а значит, не доступна для иностранных инвестиций. К тому же ВПК Франции чрезвычайно раздроблен. Достаточно сказать, что производством ракет здесь занимаются сразу три компании — хотя Францию вряд ли можно причислить к космическим державам.
Эксперты давно требуют реформы ВПК Франции по образцу США. Аналитики считают необходимыми мерами резкое сворачивание персонала, раздробление и приватизацию госконцернов и вывод их на биржу. Ожесточенная закулисная борьба вокруг приватизации мощного концерна военной электроники Thomson-CSF показывает, как тяжело дается Парижу реформа ВПК. 57-летний менеджер Ален Гомэ, получивший прозвище Генерал, возглавляет Thomson уже свыше 13 лет — абсолютный рекорд даже для французских госконцернов. Четыре раза этот "энарх" без особых хлопот переживал смену кабинета от социалистического к консервативному и наоборот. Благодаря прежним экспортным успехам Thomson Гомэ успешно справлялся с многочисленными врагами. Госконцерну и в самом деле намного легче торговать оружием, чем частной фирме. С 1989 года Thomson приносит Франции сплошные убытки. Если в "сытом" 1988 году оборот Thomson лежал на уровне 75 млрд, а прибыли превышали 1 млрд франков, то к 1993 году оборот упал до 70 млрд, а чистые убытки превзошли 3 млрд франков.
"Эпоха генералов" явно проходит. К тому же президент Ширак терпеть не может Гомэ. Возможно, потому что тот слыл сторонником Эдуарда Балладюра. А может быть, и потому что Гомэ слишком много знает о военных контрактах Франции в Африке и Азии. Премьер Жюппе также пребывает в натянутых отношениях с Генералом. Среди прочего Париж ставит в вину Гомэ громадные убытки телекоммуникационного подразделения Thomson Multimedia, а также неудачную продажу телефонного бизнеса группе Alcatel. Особенно резко Гомэ критикуют за его негативное отношение к микроэлектронному бизнесу. Раньше Гомэ даже требовал свернуть участие Thomson в итальянском СП SGS-Thomson. Лишь после прессинга Парижа Thomson сохранил 20% в этой фирме, которая стала одним из самых прибыльных секторов концерна. Сейчас в Париже ходят слухи о плане Opera, направленном на смещение Гомэ и приватизацию Thomson. По мнению гамбургского журнала Manager Magazin, Гомэ сознательно срывает приватизацию, так как после нее уже не сможет править неограниченно, как раньше. Каждый раз, когда появляется шанс улучшить ситуацию, Гомэ прибегает к изощренным уверткам. К примеру, когда шеф и главный акционер мощного концерна Matra-Hachette Жан-Люк Лагардер предложил купить пакет акций Thomson, Гомэ заявил, что любой покупатель должен будет инвестировать 12 млрд франков — чудовищно завышенная сумма. С конца января ходят новые слухи о продаже Thomson (с их возникновением курс акции концерна тут же поднялся на 15%). Среди возможных покупателей называют Lagardere, электронный концерн Alcatel Alsthom, авиационный Dassault и др.
Срочной помощи из госбюджета требуют для себя и госконцерны Direction des Constructions Navales (кораблестроение), Aerospatiale (авиакосмическая техника), Snecma (авиадвигатели) и другие фирмы. Удовлетворительные балансы демонстрируют лишь частные компании французского ВПК — прежде всего самолетная Dassault и ракетная Matra.
Аэробусная артелизация
Главное внимание Париж уделяет подготовке реформ центральной для ВПК авиакосмической отрасли. Общий годовой оборот 200 фирм, входящих в авиакосмическую ассоциацию GIFAS, составляет около 100 млрд франков. 50% их продукции идет на экспорт и зависит от курса доллара, так что теперешний дорогой франк вредит их бизнесу. Многое зависит от судьбы хронически убыточного концерна Aerospatiale SA (убытки 1993 года — 1,42 млрд, 1994-го — 483 млн, первой половины 1995 года — 105 млн франков). Не исключено, что Aerospatiale будет раздроблен. На его ракетный сектор претендует компания Matra Defense (входит в мощную группу Lagardere SCA, оборот которой в 1995 году составил 52,55 млрд франков), а на космический бизнес — Matra Marconi Space. Возможно создание "ракетного пула" из Aerospatiale, Matra и Thomson-CSF. Непростые отношения с правлением Matra/Lagardere заставляют шефа Aerospatiale Луи Галлуа искать мощного иностранного партнера для осуществления рекапитализации Aerospatiale. Во Франции нет ни одного банка или фирмы, которые бы взялись за эту сложную задачу. Из-за давних прочных связей между Aerospatiale и германским концерном Dasa многие аналитики считают вполне возможным финансовое участие Daimler-Benz в Aerospatiale. Явно стремясь уравновесить эту связку, собственную авиакосмическую кооперацию (особенно по европейским спутниковым программам) форсируют прежние конкуренты Matra-Marconi Space и Alcatel Espace.
ЗДЕСЬ ФОТО #2
Европейский спутник Eutelsat 2
Handelsbaltt 13-02-/16
Как образцовый пример для возможных новых альянсов в авиаиндустрии Париж рассматривает учрежденный в 1995 году в Тулузе сбытовой авиационный консорциум c несколько необычным названием Aero International (Regional) (сокращение: AI(R)). Он возник из слияния секторов региональных самолетов Aerospatiale, British Aerospace и итальянского Alenia. Как утверждают представители AI(R), в 1995 году консорциум получил заказы на 111 самолетов на сумму 7 млрд франков. По словам шефа AIR Анри-Поля Пюля, таким образом AIR обеспечил себе около 26% рынка мирового рынка самолетов, предназначенных для перевозки от 20 до 120 пассажиров. Сейчас на рынке региональной авиации действуют 17 производителей, многие из которых переживают трудности. Пюль считает, что сейчас "намечаются контуры двух мощных глобальных конкурентов". В Северной Америке все более тесно сотрудничают компании Bombardier и De Havilland, которым, по мнению французов, должен противостоять новый европейский Minibus-консорциум (подобно тому, как европейский Airbus противостоит Boeing и McDonnel Douglas). Бросается в глаза отсутствие в AIR германского Dasa. Во многом это объясняется отрицательным отношением французов к амбициозным планам Dasa по выпуску собственных региональных самолетов (Ъ уже рассказывал об этом). Сейчас, после кризиса Fokker аналитики убеждены, что все проблемы между Тулузой и Штутгартом сняты. В начале февраля AIR сообщил, что Dasa снова предложено участвовать в создании нового самолета на 70-85 пассажиров.
Недавно на высшем уровне прошли секретные переговоры шефов Aerospatiale и Thomson-CSF с главами итальянской Finmeccanica, германской Dasa и британских British Aerospace и GEC Marconi. Результаты переговоров не разглашаются.
Голлисты не прочь сидеть на всех стульях сразу
В свое время президент Шарль де Голль сильно раздражал своих европейских партнеров (не говоря уже о США) пресловутой "политикой пустого стула". Ностальгия по временам, когда La Grande Nation позволяла себе не считаться с кем бы то ни было, жива и сейчас. Сдержанным, но упорным противником амбиций Франции выступает Германия, которая дорожит той entente cordiale, которую Бонн установил с Парижем при президенте Франсуа Миттеране. Крах Варшавского договора и принятие новых членов в ЕС привели к известному смещению акцентов в альянсе Париж-Бонн. Известный "исторический шанс" увидела в этом Великобритания, традиционно проводящая в Европе "политику равновесия". Лондон даже пошел на игнорирование изоляционистски настроенного общественного мнения Соединенного Королевства, которое с равной неприязнью относится как к ФРГ, так и к Франции. Прошлой осенью британский премьер Джон Мейджор стал единственным из лидеров ЕС, кто рискнул похвалить французские атомные испытания. Не исключено, что и Лондон надеялся приступить к испытаниям ядерного оружия. В отличие от Франции, англичане могут проводить их только на одном из полигонов США и под контролем Пентагона, который пока не склонен поощрять подобные амбиции. В день публикации интервью британского премьера Франция произвела очередной взрыв, так что ярость противников ядерного оружия обрушилась уже не только на Париж, но и на Лондон. Как известно, Лондон и Париж совместно лоббировали кандидатуру голландца Рууда Любберса на пост нового генсека НАТО. Отношение Вашингтона к Любберсу было отрицательным, а Бонн (как всегда в подобных сложных случаях) воздержался от четких формулировок. Исходя из этого, поражение Любберса многие аналитики рассматривают как стимул для усиления связки Париж--Лондон в противовес связке Вашингтон--Бонн. Министерства обороны Франции и Великобритании ведут интенсивные переговоры и уже добились ряда результатов (например, соглашения о создании франко-британской авиаподразделения Euro-Air-Group).
Тем не менее ось Париж--Бонн пока сохраняет центральное значение для ЕС, прежде всего в контексте реализации маастрихтских соглашений. Многое зависит от развития проекта единого оборонного агентства ЕС, на котором настаивает ФРГ. По данным журнала Der Spiegel, министерство обороны Франции после напряженных двухлетних переговоров согласилось, чтобы совместное оборонное агентство ФРГ и Франции располагалось не в Париже, а в Бонне. Активными сторонниками этого проекта считаются и влиятельные лидеры французских концернов Dassault и Matra Defense-Espace, которые требуют от КЕС препятствовать оружейному импорту фирм США в ЕС, пока американцы не откроют свой рынок для европейских компаний (в 1994 году США экспортировали в Западную Европу оружия на $5,4 млрд, в то время как ЕС в США — лишь на $0,9 млрд). Ъ уже писал об агрессивной экспансии американских авиакосмических концернов в Западной Европе, многие из которых (особенно активно Lockheed Martin) ведут переговоры о приобретении ставок в британских и германских концернах.
Так что Париж и Лондон, Бонн и Париж, Лондон и Бонн (не говоря уже о вездесущем Пентагоне) проводят сейчас интенсивные консультации и переговоры. На таком запутанном политическом фоне прогнозы о конкретной форме неизбежных реформ ВПК Франции делать трудно. Впрочем, искусство французских дипломатов общеизвестно. Можно не сомневаться, что Париж сумеет обеспечить себе позиции в любых новых европейских оборонных альянсах — независимо от текущих убытков или прибылей фирм Франции.
РОДИОН Ъ-ВОДИН