В декабре прошлого года Украина подписала со странами "семерки" меморандум о том, что обязуется закрыть Чернобыльскую АЭС к 2000 году. Запад вздохнул спокойно. Но, видимо, рано: меморандум лишь официально подтверждает готовность Украины закрыть ЧАЭС и готовность "семерки" и ЕС по возможности профинансировать это мероприятие. Однако он не содержит реальных обязательств Запада помочь. Между тем заявления украинских специалистов и политиков о преждевременности закрытия станции воспринимаются порой на Западе как шантаж.
Чернобыльская тема продолжает оставаться популярной на Западе в силу своей неутраченной актуальности. Уже близится 10-летие катастрофы, а два блока злополучной станции продолжают вырабатывать энергию (5% всего украинского энергопроизводства). А раз уж станция превратилась в жупел, никого не волнует, что на повышение ее безопасности уже затрачено свыше $300 млн, что ее ресурс выработается лишь в первой четверти ХХI века, что вообще-то нигде в мире не накоплен опыт выведения АЭС из эксплуатации. Неудивительно, что чернобыльская тематика сближает представителей самых разных украинских политических направлений. Председатель ВС Александр Мороз считает, что Запад попросту диктует Украине свои условия, ничего не давая взамен. Так можно дойти и до требований закрыть вполне работоспособные российскую Смоленскую АЭС или Игналинскую в Литве, однотипные с ЧАЭС.
Первый заместитель главы Госкоматома Украины Нур Нигматуллин вообще, по его словам, не видит, что надо выполнять — упомянутый меморандум лишь сглаживает противоречия между Украиной и Западом, не продвигая решения технических проблем по консервации АЭС, возведения объекта "Укрытие" и т. д. По его мнению, реальное продвижение проблемы возможно, лишь если Украина заключит соглашения с каждой из стран "семерки" об обязательствах сторон финансировать закрытие ЧАЭС по принципиально согласованной схеме (выделение грантов на неприбыльные технические и социальные программы и кредитов на доходные проекты по замещению мощностей ЧАЭС). Сейчас, как утверждают в Госкоматоме Украины, ЕБРР и Всемирный банк готовы выделить $200-300 млн; около $480 млн может выделить на строительство новых блоков на других украинских АЭС Евроатом. Всего, как ранее сообщалось, "семерка", МАГАТЭ, международные финорганизации и прочие могут наскрести около $1,2 млрд — но все это в виде кредитов (правда, льготных). Между тем объем затрат на решение чернобыльских проблем давно оценен самими украинцами примерно в $4,4 млрд, причем только выведение ЧАЭС из эксплуатации будет стоить не менее $1,4 млрд. По грантам, сообщил Нур Нигматуллин, договоренностей сегодня нет, с суммой в $4,4 млрд на Западе по-прежнему не согласны. Реального выхода из ситуации в сложившихся условиях, говорит Нигматуллин, руководство Госкоматома не видит, хотя меморандум надо как-то выполнять.
Пока идут дискуссии вокруг будущего ЧАЭС, Украина разрабатывает стратегию дальнейшего развития своей ядерной отрасли. Еще в прошлом году было объявлено, в частности, о необходимости создания собственного цикла производства ядерного топлива для АЭС (речь при этом не велась и не ведется о возможности обогащения и переработки урана, что Украине, как безъядерному государству, категорически запрещено). Эта проблема особенно актуальна потому, что практически единственным источником ТВЭЛов для Украины остается Россия, требующая за них денег, которых у Украины нет (часть ТВЭЛов обменена на поставленные в Россию боеголовки стратегических ракет). По словам прежнего руководителя Госкоматома Михаила Уманца, эта задумка приводит "в большое смущение" российских политиков и ученых. Уже объявлено, что завод по производству топлива будет размещен в Желтых Водах, близ мощных урановых залежей. На право его сооружения с прошлого года объявлен тендер, в котором первоначально изъявили желание участвовать концерны Westinghouse (США), ABB, ТВЭЛ (Россия) и франко-германский консорциум, ныне, по словам Нигматуллина, сошедший с дистанции из-за безуспешных переговоров с ТВЭЛом. Тендер закрытый, финишировать он должен к началу февраля, и не раньше можно будет получить какую-либо информацию о процессе, уверяют в Госкоматоме. Между тем поговаривают, что Westinghouse не будет среди проигравших. В украинской прессе уже назывались предположительные оценки стоимости завода — более $1,2 млрд. В Госкоматоме говорят, что предварительные расчеты, конечно, есть, но время обнародовать их еще не пришло.
ВИКТОР Ъ-ЗАМЯТИН