Движение неприсоединения, некогда мощная политическая сила, объединявшая почти две трети человечества на принципах "антимилитаристской и антиимпериалистической солидарности", переживает ныне не лучшие времена. По крайней мере, на открывшийся вчера в Картахене (Колумбия) саммит движения вместо ожидавшихся 60 лидеров прибыли не более 30. Хотя в представительности форум, пожалуй, не проиграл: революционный настрой столь заметных фигур, как Фидель Кастро и Ясир Арафат, частично компенсирует неявку тех, кто в идеологии и значении движения усомнился. Собравшимся предстоит в течение двух дней проделать титаническую работу по согласованию итогового документа: споры неизбежны, ибо речь идет об идеологическом обновлении.
Первый саммит стран движения неприсоединения был созван в 1961 году в Белграде по инициативе Югославии, Индии, Египта, Индонезии и Ганы. Состав и география ДН расширялись: в 1983 году в его рядах было уже 99 стран и две национально-освободительные организации — ООП и СВАПО. Сейчас в ДН 102 участника. Политика неприсоединения основывалась на принципе мирного сосуществования и предполагала неучастие страны в любом многостороннем военном союзе, "преднамеренно заключенном в контексте конфликтов между великими державами". Если же иностранные военные базы по тем или иным причинам на территории страны ДН все же размещались (например, на основе регионального оборонительного пакта), то они должны были "быть вне конфликтов между великими державами". Сколь отражала реальная практика столь обтекаемо сформулированные принципы, свидетельствует, например, исторический опыт Кубы: российские базы, размещенные на Острове свободы, к игре великих держав известное отношение имели. В 80-х годах некоторые несоответствия теории и практики участники движения пытались снять в рамках философских дискуссий, например, о "равноудаленности от блоков", о "подлинном" и "чистом" неприсоединении. Споры эти между тем решила сама история, лишив движение опорной точки: с крахом соцсистемы исчезло противостояние блоков.
Да и в составе инициативной группы ДН убыло: с карты мира исчезла, например, бывшая Югославия. На нынешнем саммите, правда, в дверь ДН стучится Босния в лице министра иностранных дел Мухамеда Шакирбея, но пока безуспешно, даже несмотря на сенсационное заявление министра, что в Латинской Америке Босния находит большую поддержку, чем в Европе. "Латиноамериканцы понимают, что значит угроза суверенитету", — добавил он, озадачив западных наблюдателей: намек на угрозу суверенитету явно относился к США, которые в боснийском урегулировании ныне лидерствуют. А такие влиятельные в ДН лидеры, как король Иордании Хусейн и южноафриканский президент Нельсон Мандела форум и вовсе проигнорировали, мотивируя это падением престижа движения, особенно на латиноамериканском континенте. Латиноамериканцы и впрямь все более активно интегрируются с большим северным соседом, в частности, в рамках зоны свободной торговли НАФТА, которую в перспективе предполагается распространить на обе Америки. Все более открытым (а стало быть, и зависимым) от великих держав становится и Вьетнам, на глазах меняющий московскую ориентацию на вашингтонскую и брюссельскую.
Нынешняя встреча — вторая после окончания "холодной войны". На предыдущей, в Джакарте, главной проблемы — что же означает сама идея неприсоединения в новых условиях — так и не удалось решить. Впрочем, от программного вопроса, к кому же не присоединяться, лидеры старательно уходят и теперь. Открывая саммит, президент Индонезии Сухарто так обозначил главные задачи движения: страны ДН должны освободиться от мешающих развитию оков бедности, нищеты, безграмотности и найти для себя новое место в стремительно меняющемся мире. Вторил ему и получивший из рук Сухарто символическое президентство в ДН колумбийский лидер Эрнесто Сампер: прекращение "холодной войны" не покончило с бедностью, не решило проблем окружающей среды, не открыло перед странами ДН дороги к экономическому процветанию, в связи с чем основные принципы движения неприсоединения и сегодня не потеряли смысла.
С президентами можно и поспорить: тяжкое бремя борьбы с бедностью уже взвалил на свои плечи МВФ, которому на это благородное дело великие державы обещали денег. А вот что касается "нового места в меняющемся мире", то здесь пространство для маневра появиться может — если иметь в виду нарастающие противоречия России с Западом. Угроза появления новой двублоковой системы, о которой говорит теперь Борис Ельцин, как ни парадоксально, вполне может придать сил ДН. По крайней мере идейно. И на время. Ибо сейчас борьба великих держав за неприсоединившихся (в отличие от времен СССР) успешнее пойдет у США: по причине той же насущной необходимости борьбы с бедностью, финансировать которую Вашингтону по силам. И вопрос, к кому не присоединяться, может быть решен не в пользу московской геополитики. А пока в ряды неприсоединившихся вливается Туркмения. Ее заявка встречена благосклонно.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА