На инвестиции в нанотехнологии госкорпорация "Роснано" планирует потратить в ближайшие два-три года 130 млрд руб. Беспрецедентный для России проект, беспрецедентный бюджет, амбициозная цель. Возможно, последний шанс для России излечиться от нефтемании нанотерапией.
Но мировая наноиндустрия не ждет россиян с распростертыми объятиями.
Все теперь из кожи вон лезут, лишь бы как-нибудь добавить приставку "нано" к своему бизнесу,— говорит Николай Леман, партнер аудиторской компании FCG.— Только в "нано" есть сейчас инвестиционная жизнь в России".
"Нано" — это не индустрия, а метод, способ получать вещества с новыми свойствами путем манипуляций с атомами и молекулами. Скажем, ученые датской NanoCover Scandinavia благодаря манипуляциям с молекулами спиртового раствора (если -верить компании) изобрели защитное покрытие, которое улучшает водоотталкивающие свойства стекла. А в портфеле одного из венчурных фондов "Тройки Диалог" есть стартап, разрабатывающий нанодетектор, который умеет определять, истек ли срок годности товара, распознавать сквозь упаковку лекарственные вещества и т. д.
Сердце инвестиционной "наножизни" в России сейчас — госкорпорация "Роснано". Она была создана летом "тучного" 2007 года как проводник госинвестиций в нанотехнологические компании. Государство щедро отмерило корпорации 130 млрд руб.— $4,2 млрд по нынешнему курсу. Сумма довольно солидная, на уровне годовых вложений в "нано" США — мирового лидера по инвестициям в такие технологии.
Но очень скоро стало ясно, что сравнивать объемы инвестиций в странах с развитым механизмом финансирования нанотехнологий и бюджет "Роснано" некорректно. В первый год жизни корпорации нанобизнесу не досталось от "Роснано" ни копейки: тогдашний генеральный директор корпорации Леонид Меламед (см. интервью с ним далее) разместил средства на банковских депозитах. Год ушел у Меламеда на создание собственно корпорации — конвейера по "переработке" заявок от желающих получить инвестиции. Первый проект "Роснано" одобрила в мае 2008-го. Им стало производство асферических линз (см. материал "Фокус на линзах").
Управлять такой корпорацией все равно что начинать шахматную партию без ферзя — заведомо проигрышный шаг в карьере. Генеральный директор такой корпорации просто должен выбрать, в чем он предпочитает быть обвиненным: в неэффективном управлении средствами при осторожном инвестировании сейчас или в "халатности", "злоупотреблениях служебным положением" и "растратах" — потом, при активном распределении средств.
Алексей Коробов, первый генеральный директор Российской венчурной компании (РВК), -своеобразной "сестры" "Роснано", испытал это на себе. В начале 2009 года Генпрокуратура и Счетная палата обвинили его в слишком медленном расходовании средств. В конечном итоге Коробов был вынужден подать в отставку — сейчас у РВК уже третий гендиректор.
Это, конечно, не единственные минусы наноинвестирования в России. Но имеются и плюсы.
плюс: Технологии в России уже позволяют неплохо зарабатывать
Среди заявителей "Роснано", которым удалось преодолеть все "фильтры" корпорации, есть две примечательных в этом смысле компании — "Унихимтек" и "Данафлекс-нано". И та и другая ежегодно, в течение нескольких лет с момента внедрения технологических ноу-хау, удваивали выручку. Правда, к "нано" оба прорыва отношения не имеют. Собственно, ни одна компания в России на применении нанотехнологий еще не получила мегаприбыли и не завоевала рынки.
минус: У властей нет единой позиции относительно политики инвестирования в нанотехнологии
Дмитрий Медведев уже потребовал от госкорпораций вернуть свободные средства в бюджет. "Роснано" требование стоило 85 млрд руб., но этим дело не ограничилось. 15 мая на совещании по вопросам модернизации и технологического развития экономики президент и камня на камне не оставил от всех попыток правительства продвинуть российскую экономику в технологическом плане: "Пока не показали серьезных результатов ни малые фирмы, которые мы... пытаемся создавать, ни технопарки... ни... всякого рода новые формы, которые мы пытаемся использовать..." Медведев объявил о намерении создать личную комиссию по высоким технологиям — и это при живой-то аналогичной комиссии при правительстве.
Нынешний генеральный директор "Роснано" Анатолий Чубайс намек понял: он уже пообещал с середины года утверждать ежемесячно по пять проектов. По мнению Артема Юхина, директора по венчурному инвестированию "Тройки диалог", в двух комиссиях страшного ничего нет. А вот спешка в таком деле, как высокие технологии, ни к чему, считает Юхин: ""Роснано" не просуществовала и полгода, как все уже заговорили: "Почему в каждом подъезде не горят светодиоды?" Бессмысленно в нанотехнологиях ждать результата через год. Самое опасное — если на "Роснано" или РВК будут оказывать давление, и они будут вынуждены раздавать деньги направо-налево. Тогда мы не увидим не только нанотехнологий, но и денег".
минус: Много шума вокруг "нано"
Это слово теперь такой же брэнд, каким еще остается "доллар" или, скажем, каким лет десять назад был "дотком". "Наноаванс" инвесторов в некоторых случаях может быть огромным. Например, мультипликатор P/S (капитализация к выручке) американской Enter1 достигает 112, в то время как у GE, которая, кстати, также инвестирует в "нано", P/S составляет всего 0,8. Акции Enter1 с марта 2009 года подорожали в три раза, хотя разработанные ею аккумуляторы пока только тестируются на автомобилях Ford и General Motors. В мае компания подписала договор о намерениях с американской Fisker Automotive, выпускающей 15 тыс. автомобилей в год.
плюс: "Нано" нельзя увидеть, но можно потрогать
С точки зрения позиционирования для инвесторов нанотехнологии довольно сильно смахивают на доткомы. Интернет-стартапы, заполонившие инвестиционное пространство в конце 1990-х и самом начале 2000-х, обещали преобразовать бизнес до неузнаваемости, повысить эффективность управления, ускорить обмен товаров и много еще каких чудес. Нанотехнологии тоже обещают много чего в плане чудодейственных материалов и устройств. Но если доткомы существовали только в виртуальном мире, то продукт нанотехнологии вполне можно испытать. Конечно, всегда есть вероятность, что никакой "наности" в этом продукте на самом деле нет, но, когда материал действительно хорош, есть ли в конце концов разница, каков был масштаб технологии его получения — "нано", "микро" или "мини"?
минус: Сами ученые на "нанобуме" почти не заработают
Дивиденды от инвестирования в технологии получат либо те ученые, которые давно уже научились делать бизнес на -науке и могут инвестировать прибыль в развитие новых технологий ("Унихимтек"), либо инвестфонды. По мнению Максима Одноблюдова, генерального директора "Оптогана" (см. материал "Первая кровь"), в сегодняшних условиях у ученого практически нет шансов сохранить контроль над бизнесом: слишком велики должны быть вложения. Обидно? "Лучше иметь небольшую долю в чем-то дорогостоящем, чем владеть 100% того, что не стоит ничего",— философски замечает Одноблюдов.
Впрочем, по мнению управляющих, жадность в таких проек-тах до добра не доведет. "Есть инвесторы, которые думают, что если они заполучат за свои деньги 90% стартапа, то это будет лучше, чем 85%,— говорит Артем Юхин.— Но надо понимать: когда вы вкладываете в стартап, самый главный актив — это люди. Если люди не заработают, стартап теряет смысл. И 90%, как и 85%, с этой точки зрения равны нулю".
"Роснано" вполне может стать катализатором российской наноиндустрии
Можно дискутировать о скорости инвестиций госкорпорации, но вряд ли разумно оспаривать смысл ее существования. Рос-сийские нанотехнологические компании, по расчетам Анатолия Чубайса, к 2015 году должны занять 3% мирового нанорынка, а их совокупная выручка — достигнуть 900 млрд руб. Цифра примечательна тем, что почти до копейки совпадает с выручкой чубайсовского РАО ЕЭС образца 2007 года. Ностальгия.
Нынешние ученые-"наномиллиардеры" в настоящих миллиардеров, конечно, превратятся вряд ли. Но заработают — точно, считает Юхин. И получат возможность уже самостоятельно инвестировать в наукоемкие проекты тех, кто последует за ними.
"Секрет фирмы" представляет нанопервопроходцев — десять первых производственных проектов, получивших на сегодняшний день одобрение госкорпорации.