Гастроли танец
На сцене Латвийской национальной оперы Михаил Барышников и Анна Лагуна показали программу "Три соло и дуэт". Столица Латвии стала первым городом европейского турне этого спектакля. Она же до сих пор остается единственным городом постсоветского пространства, где соглашается выступать уроженец Риги Михаил Барышников. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
На самом деле среди четырех частей, из которых состоит новая программа, дуэтов не один, а два — и оба в постановке выдающегося шведского хореографа Матса Эка. Впрочем, один из них, придуманный Эком на музыку Арво Пярта еще в середине 90-х, называется "Соло для двоих", и в нем Михаил Барышников появляется буквально на несколько секунд, как ожившее воспоминание героини, а все остальное время отдано танцу Анны Лагуны, жены и верной партнерши Матса Эка. А их полноценный дуэт "Место" был показан во втором действии.
Начали же в Риге, куда Барышников и Лагуна приехали по приглашению неутомимого директора Национальной оперы Андрейса Жагарса, с мировой премьеры. Только что Алексей Ратманский, ныне приглашенный хореограф Американского балетного театра (ABT), сделал для Михаила Барышникова номер на музыку "Вальса-фантазии" Глинки. Лучшего начала для такого рода вечера, не то спиритического сеанса, не то оммажа не желающим считаться со своим возрастом великим танцовщикам, трудно было бы придумать. Еще до того, как зазвучит вальс, мы видим немую сцену — как артист готовится к выступлению. Михаил Барышников выходит на подмостки, натягивая пиджак. Стоя перед невидимым зеркалом, он повязывает галстук, укладывает в нагрудный карман щегольской платочек, потом разминает лицевые мышцы. Он готовится встретить кого-то — и потом балетные движения, которые господин Барышников делает под музыку Глинки, перемежаются пантомимой, в которой герой как будто бы приветствует неких важных гостей.
Новый номер похож на ироническую рефлексию уставшей знаменитости: вы пришли посмотреть на меня "живьем" и удостовериться, что я, в свои шестьдесят лет, маленький и жилистый, еще двигаюсь. Так вот — я действительно танцую. Впрочем, главное в "Вальсе-фантазии", конечно, не сам танец, который все время "отстает" от музыки Глинки, а глаза Михаила Барышникова в конце миниатюры, когда он вдруг замирает на авансцене и приставляет к виску кисть руки, сложенную пистолетом. Напряженное мгновение — и "оружие" падает, а в глазах артиста мелькает победная радость: думайте что хотите, а мой личный диалог со временем будет продолжаться.
О времени речь идет и в соло "Спустя годы", поставленном три года назад и только что возобновленном танцовщиком и хореографом Бенджаменом Миллепье. Михаил Барышников появляется на фоне огромного экрана-задника, где идет черно-белая запись его танца — страшно сказать сколько летней давности. Собственно говоря, это не соло никакое, а трио: Миша Барышников тогда, легендарный Барышников сейчас, и тень, силуэт сегодняшнего Барышникова, встающая на экране между изображением и человеком на сцене. Почему-то кажется, что именно бесплотная тень и есть главный персонаж — посредник, но и препятствие между двумя другими. Иногда танцовщик делает те же движения, что молодой человек на экране (и пусть балетоманы-специалисты "вычитают" сегодняшнее исполнение из прежнего и вздыхают над остатком, но выглядит это все равно незабываемо), иногда смиренно или безучастно наблюдает за собой прежним, а пару раз так просто смеется и бессильно машет рукой. Говорить, что время не властно над ним, слишком глупо, да и лживо, что оно неумолимо — слишком банально. Номер "Спустя годы" о том, что время есть и что его можно увидеть, не предаваясь бессильной печали и не силясь его победить. И еще о том, что такое очень долго жить и работать с самим собой.
О том, что такое долго быть вместе с кем-то еще, Матс Эк поставил одноактный спектакль "Место". Михаил Барышников, который здесь стал лирическим героем шведского хореографа, и Анна Лагуна танцуют историю немолодых людей, которые, наверное, знают друг друга наизусть. Пожалуй, едва ли не главное ощущение от их дуэта — невероятная чуткость друг к другу, словно эти тела связаны невидимыми общими сосудами, и малейшее движение одного, плавно-привычное или неожиданно резкое, немедленно отзывается в другом. (Они даже как-то физически похожи, а стоило встать рядом, так казавшаяся в "Соло для двоих" такой крупной и крепкой Анна Лагуна вдруг стала миниатюрной.) Именно поэтому столь беззащитно каждый из них смотрится в сольных эпизодах — он и она поочередно исчезают, заползая под лежащий на сцене ковер, и тогда партнер словно учится двигаться в одиночку, репетируя неизбежное.
Конечно, это история не про "старосветских помещиков", а про творческих личностей, не просто про партнеров, но про самостоятельных художников — знатоки легко различили в "Месте" воспоминания о знаменитых прежних ролях Михаила Барышникова и Анны Лагуны. Сегодня каждый из них может показаться памятником самому себе: вот они накрыли ковром стол и забрались на этот холм, точно на пьедестал монумента. Но такие моменты коротки и обоим, судя по всему, неинтересны. Гораздо лучше путешествовать по жизни и по профессии, чем возвышаться над ними,— и вот уже стол перевернут ножками вверх, теперь он больше похож на плывущий по воде плот. Юркий Михаил Барышников исчезает со сцены неожиданно, буквально на "полуслове", Анна Лагуна остается в каком-то полудвижении — и что это должно означать, кроме того, что движение неостановимо?