23 июля 1945 года в Париже был открыт процесс против главнокомандующего Вишистского правительства маршала Филиппа Петэна, престарелого лидера Etat Francais (так после оккупации Франции Германией во время второй мировой войны официально именовался прогерманский марионеточный Вишистский режим). 89-летний теперь публицист Жан-Пьер Блох (который тогда лично участвовал в процессе) вспоминает, что присяжные постоянно получали по почте анонимные угрозы и символические предупреждения в виде маленьких гробов. Во время процесса в зале суда многократно появлялись люди, которые громко выражали одобрение деятельности Петэна или прямо оскорбляли суд. Вердикт о смертной казни был принят 15 августа при весьма напряженном соотношении 14 голосов против 13. Позднее казнь была заменена пожизненным заключением. Историки утверждают, что сам Петэн хотел бы, чтобы его казнили как офицера. Он умер через шесть лет в тюрьме на одном из французских островов в Атлантике.
И все же большинство присутствовавших на суде (как и большинство французов) были настроены однозначно против маршала и его пособников. Самого маршала, казалось, бесконечные прения между обвинением и защитой интересовали мало. Он почти не двигаясь сидел в душном зале в своем тяжелом наглухо застегнутом парадном мундире и при всех орденах, практически не вмешиваясь в ход процесса. Когда ему дали возможность сделать заявление в собственную защиту, Петэн в спокойной и сдержанной форме назвал себя "щитом Франции", который "хотел избавить свою страну от самого плохого исхода". А генерала Шарля де Голля Петэн назвал "мечом Франции, который взял в свои руки борьбу за освобождение Франции извне".
Обвинение во главе с генеральным прокурором Андре Моне (который, кстати, за четыре года до этого присягнул тому же Петэну) могло легко опровергнуть тезис о Петэне как "спасителе Франции" имевшейся у суда статистикой. При Петэне было расстреляно около 150 тыс. заложников. 750 тыс. человек были депортированы на принудительные работы в Германию. Около 300 тыс. человек заточены по политическим и расистским мотивам в концлагеря, только 1500 из них вернулись обратно.
Однако нельзя не обратить внимания на то, что обвинение практически не использовало этой статистики непосредственно во время процесса над Петэном. Оно сосредоточилось прежде всего на "государственной измене" и "коллаборационизме" Петэна. Особенно старательно избегали темы антисемитских гонений при режиме Виши. Надо полагать, суд щадил самолюбие французского общества, и без того уже болезненно травмированное сокрушительным поражением в 1940 году армии Франции в войне один на один против Германии.
Вплоть до прошлой недели тема преследования евреев практически оставалась табу для официального Парижа. Достаточно сказать, что широкая общественность и особенно армия Франции до сих пор уклоняются от объективного анализа причин скандального дела Дрейфуса, которое во многом послужило образцом для подражания для германских нацистов. Лишь несколько дней назад (Ъ уже сообщал об этом), 16 июля президент Жак Ширак в ходе официально отмечаемого в Париже Дня памяти облав и депортаций признал совместную вину Франции в фашистском преследовании евреев.
Теперешний "жест доброй воли" Ширака многими аналитиками скорее воспринимается как его попытка отыграться за счет предшественника и злейшего политического соперника Франсуа Миттерана. Несколько лет назад журналист Пьер Пеан выпустил скандальную книгу, в которой рассказал о том, что в 1934 году Миттеран добровольно примкнул к праворадикальному движению "Огненный крест", руководимому Франсуа де ла Роком — весьма одиозной общественной фигурой. В 1935 году Миттеран принимал участие в демонстрациях против meteques (как тогда в Париже презрительно называли иностранцев). Было опубликовано и фото 1942 года, на котором молодой Миттеран мило общался с маршалом Филиппом Петэном. Однако самым болезненным для французских социалистов (безоговорочным лидером, "обновителем" которых, да и просто "примирителем всех левых сил считался Франсуа Миттеран) стала информация о том, что Миттеран поддерживал дружеские отношения с Рене Буске, который занимал пост генерального секретаря полиции Виши и тем самым нес прямую ответственность за депортацию в концлагеря многих тысяч французских евреев. Среди прочего Буске лично руководил операцией 16 июля 1942 года. Буске в 1949 году был амнистирован французским судом, и лишь в 1993 году его снова решили привлечь к ответственности по обвинению в геноциде. Перед самым началом процесса Буске был застрелен душевнобольным.
И тем не менее вся эта, казалось бы, убийственная для левого политического деятеля информация отнюдь не заставила Миттерана уйти в отставку. Более того — к концу своего самого продолжительного в истории Франции со времен Наполеона III правления "император Франсуа" едва ли не достиг пика уважения и просто почитания среди французов. Будучи президентом Миттеран многократно посылал венки на могилу маршала Петэна. Несмотря на то что Миттеран назначил 16 июля национальным Днем памяти депортированных, он постоянно отказывался публично признать со-ответственность Франции в геноциде против евреев, мотивируя это тем, что между Вишистской эпохой и теперешней Францией нет-де никакой преемственности. Признав вину Франции, Ширак таким образом практически признал эту преемственность.
ФЕДОР Ъ-БУРЗАЛИЕВ