Очередная вспышка интереса всех ветвей власти к усилению валютного контроля — сначала Дума приняла постановление "О мерах по защите национальных интересов государства", а вчера меры по усилению валютного контроля рассматривались на заседании межведомственной комиссии Совета безопасности — имеет четкую предвыборную подоплеку. Если Дума откровенно собирается разыграть "валютную карту" в политическом пасьянсе, то исполнительная власть, укрепляя сам институт валютного контроля, более последовательна в борьбе за национальные интересы. Правда, ставка делается исключительно на силу, а применение силы в преддверии выборов, при том что доллар твердо вошел в семейные бюджеты экономически активных россиян, может привести к самым неожиданным результатам.
Сетования по поводу нелегальной утечки валюты из страны стали общим местом. Цифры называются разные: от $4 млрд в год (оценка на основе платежного баланса) до $100 млрд за последние два года. Последняя оценка принадлежит политику, славящемуся своей умеренностью, — Ивану Рыбкину. Вероятно, он экстраполировал на официальный валютный экспорт и валютное бегство общее соотношение официальной и теневой экономики. Валютные контролеры сходятся на $9 млрд в 1994 году. Для сравнения: недавно обещанный МВФ после смиренного выполнения Москвой всех его условий кредит, на котором строится федеральный бюджет и вся правительственная экономическая политика 1995 года, составляет всего $6,25 млрд.
Ясно, что валютный контроль превращается в институт, деятельность которого приобретает значительный политический резонанс. Если к тому же согласиться с очевидным фактом, что кардинально решить проблему укрытия валюты никакие контролеры не в состоянии (она перестанет убегать, когда вкладывать деньги в России станет не более рискованно, чем в других странах), оказывается, что валютные контролеры находятся в довольно щекотливом положении. Их призывают к активизации и из Кремля и из думских апартаментов.
Первый шаг сделала Дума. 21 апреля она приняла постановление, в котором на основании данных парламентских экспертов об утечке валюты (они считают, что 20% добытой нефти и 30% минеральных удобрений экспортировано нелегально) Генеральной прокуратуре рекомендовано провести расследование по выявлению всех счетов российских юридических и физических лиц в иностранных банках, открытых без лицензий Центрального банка России. Сама постановка задачи демонстрирует "примат политики". Депутатов явно больше интересует шумная разборка накануне выборов, чем выполнимость поставленной задачи. А она заведомо не решается. Никакой иностранный банк не горит желанием без веских доказательств "грязного" происхождении вклада своего клиента нарушать его интересы. Доказательств же как не было, так и нет. В свое время еще Егор Гайдар, будучи и. о. премьера, грозил российским валютным беглецам пустить по их следу компанию Jules Croll, известную тем, что она смогла обнаружить счета бывшего филиппинского диктатора Фердинанда Маркоса и членов его семьи. Ничего, однако, не вышло. С другой стороны, угроза Государственной думы невыполнима и потому, что, как признает Виктор Мельников, порядок лицензирования вывоза капитала из России не доведен до окончательного официального оформления. При этом Мельников приводит пример лицензирования вывоза капитала РАО "Газпром", но это скорее исключение. Не менее компетентный представитель Центрального банка, первый зампред Александр Хандруев, недавно признал, что по существу ЦБ пока вовсе не приступил к лицензированию вывоза капитала из России.
Вчера доклад Александра Хандруева, посвященный усилению контроля за выполнением валютного законодательства и развитию фондового рынка, был предметом обсуждения межведомственной комиссии Совета безопасности по экономической безопасности. На заседании присутствовали и Виктор Мельников и Александр Седов. Одобрен проект создания Финансовой полиции (по образцу итальянской финансовой гвардии). В нее войдут подразделения налоговой полиции, Федеральной службы валютного и экспортного контроля (ВЭК), главка по борьбе с экономическими преступлениями МВД. В итоге следственная мощь валютных контролеров многократно усиливается.
Modus vivendi валютных контролеров, испытывающих мощный политический прессинг, который наверняка будет только усиливаться по мере приближения сроков парламентских и президентских выборов, один — строго следовать законам и не втягиваться ни в какие кампании. При этом, естественно, они не отказываются от административного усиления. Правда, ЦБ и ВЭК видят его по-разному.
В ВЭК давно подготовлен проект создания правительственной комиссии по валютному контролю, куда наряду с основными сегодняшними контролерами — ЦБ и ВЭК — предполагается включить все ведомства экономического блока: Минфин, Минэкономики, МВЭС, ГТК. Это может служить показателем того, что и валютным контролерам нового призыва есть что внести в борьбу с бегством валюты. Однако создание новой комиссии, строго говоря, не вполне вписывается в закон о валютном регулировании и валютном контроле. По закону есть два разных органа валютного контроля — ЦБ, фактически наделенный монопольными полномочиями в сфере валютного регулирования, и правительство. Проектируемая комиссия, во-первых, смешивает эти два органа, во-вторых, принижает статус ЦБ, так как он должен войти в проектируемую комиссию на равных с остальными участниками основаниях. Между тем уже есть межведомственная комиссия по экономической безопасности, но не при правительстве, а при Совете безопасности, которая и согласилась с предложениями ЦБ по приданию валютным контролерам полицейских функций.
Совершенно ясно — валютный контроль на пороге существенного ужесточения. Выкристаллизовалось и его стратегическое направление — импорт. Ничего неожиданного в этом нет: пока импортерам грозят только выборочные проверки. Виктор Мельников отводит на подготовку и принятие нормативных документов, распространяющих "полнометражный" валютный контроль на импортеров, всего два-три месяца. Основная идея — распространение на импорт опыта контроля за экспортом. Уполномоченные коммерческие банки — агенты валютного контроля по закону о валютном регулировании и валютном контроле — должны будут сообщать о непоступлении законтрактованной продукции в течение 180 дней со дня проплаты. Объявлена война и авансовым платежам. Так что об ужесточении валютного контроля, пожалуй, можно говорить уже как о реальности.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН