Телерепертуар последнего времени способен удовлетворить самого взыскательного киномана. На следующей неделе мы увидим фильмы Гринуэя, Вуди Аллена, Тарковского, Сиднея Поллака, ностальгические шедевры советских 60-х "Крылья" и "Белорусский вокзал". При таком изобилии хорошего и серьезного кино все явственнее ощущается дефицит кино смешного. Ни полуобутый блондин Пьера Ришара, ни суетливый де Фюнес, ни стерильные американские шутки не заменяют собственных комедий. Не случайно 1 апреля "Россия" предлагает вечнозеленых "Веселых ребят", а "Останкино" старых-добрых "Близнецов". В следующее воскресенье 6-й канал покажет еще одну комедию "золотого века" — "Богатую невесту", снятую в 1938 году Иваном Пырьевым.
Иван Александрович Пырьев (1901-1968) — Народный артист СССР, лауреат Государственной премии, депутат Верховного Совета. Воевал на фронтах Первой мировой и гражданской войн, работал актером у Мейерхольда и в Театре Пролеткульта. В кино начинал как ассистент режиссера и сценарист. Дебютировал сатирическими комедиями "Посторонняя женщина" (1929) и "Государственный чиновник" (1931), поставил политические драмы "Конвейер смерти" (1933) и "Партийный билет" (1936). В конце 30-х годов обратился к музыкальной комедии: "Богатая невеста" (1938), "Трактористы" (1939), "Свинарка и пастух" (1941), снял один из первых советских военно-приключенческих фильмов "Секретарь райкома" (1943). В жанре музыкального фильма работал до начала 50-х ("В шесть часов вечера после войны", 1944, "Сказание о земле Сибирской", 1948, "Кубанские казаки", 1950). Последний период связан с экранизациями Достоевского: "Настасья Филипповна" (1958), "Белые ночи" (1960), "Братья Карамазовы" (1969, после смерти Пырьева фильм закончили Кирилл Лавров и Михаил Ульянов).
В советском кино 30-х годов существовали две модели смешного — городская и деревенская. Первую представлял Григорий Александров, бывший соратник Эйзенштейна, штукарь и эксцентрик, пересадивший на нашу почву опыт танцевально-музыкального Голливуда. Вторую разрабатывал Иван Пырьев, создавший разновидность псевдофольклорного примитива, своего рода идеологический лубок, где искусственно созданный образ поющего народа погружался в архаическую стихию аграрного цикла. По существу такое деление было почти контрабандным. Высочайшая доктрина призывала к стиранию границ, к смычке города и деревни. Коллизия как правило закручивалась между традиционным ручным и прогрессивным машинным хозяйствами, между психологической установкой куркуля-единоличника и чувством коллектива. Не случайно в названиях пырьевских комедий представлены именно профессии героев: трактористы, свинарка или пастух. Не случайно, что пейзан новой формации у него играли по преимуществу "городские" актеры — Николай Крючков, очаровательно-приблатненный Петр Алейников и, конечно, Марина Ладынина, которая хоть и была некогда сельской учительницей, но на экране прижилась в амплуа гавроша, всенародной подружки, ведущей любовную игру по законам социалистического соревнования.
"Богатая невеста" — первый опыт режиссера в жанре коллективистской буколики. Сценарист Евгений Помещиков построил сюжет на анекдоте о том, как колхозный счетовод выбирал невесту по количеству наработанных ею трудодней. Выбор падал на ударницу Маринку Лукаш (Марина Ладынина), которая, конечно же, посрамляла разборчивого жениха и противопоставляла его патриархальным ухаживаниям новый кодекс куртуазного поведения, замешанный на трудовом энтузиазме, коллективизме и безудержной активности. "Богатая невеста" начинается песенкой Дунаевского о "боевых друзьях-тракторах", отправляясь в поля девичья бригада распевает знаменитых "А ну-ка девушек...", кульминационный эпизод показывает уборку урожая перед надвигающейся грозой. Как и Александров, Пырьев создавал комедию с массовым положительным героем, погружая псевдолюбовную интригу в сферу эмансипированного труда и борьбы с природными стихиями. Такая комедия не стремилась быть смешной. Она претендовала на роль веселой, живописующей победную схватку замечательного с хорошим.
Проще всего, конечно, обвинить ранние фильмы Пырьева в искажении действительности, равно как и его послевоенные комедии — в лакировке и украшательстве. "Кубанские казаки", как две капли воды похожие на панно сталинского метрополитена, пали одной из первых жертв разоблачения "культового кино". Очевидцы рассказывали, как набранные в массовку местные колхозники через одного валились в голодные обмороки, едва завидев уставленные бутафорской снедью столы. Впрочем, не меньше свидетельств сохранилось и о том, как те же колхозники десятки раз пересматривали "Кубанских казаков" уже за то, что это была одна из немногих в ту пору цветных советских картин.
Лубок должен быть раскрашен. Пырьев это прекрасно понимал, снимая колхозные угодья как перерисованные народными умельцами картины передвижников и Москву как бесконечные павильоны ВДНХ — деревни близкого будущего, выстроенной посреди столицы будущего наступившего. Азартно выполняя социальный заказ, Пырьев, однако, попал в неизбежную западню, которую с таким блеском преодолели циркачи и джазмены Александрова. Кино — искусство городское. И хотя "золотой век" свои главные ценности видел в архаическом аграрном культе, он все равно принадлежал урбанистическому, а не сельскому фольклору. За первое Пырьев расплатился размытостью кадров, картонными задниками и эстетикой вялотекущей кинооперы, делающей его комедии, абсолютно соответствующие канонам Большого Стиля, поразительно бесстильными. За второе — званием главного мифотворца сталинской эпохи, титулом, который при всем желании нельзя присвоить Александрову, приглашавшему своих героев из вторичного культурного пантеона. Кулуарное киноведение давно выдвинуло версию о том, что и к Достоевскому он на склоне лет обратился только за тем, чтобы замолить грехи лауреатского прошлого. И здесь снова попал впросак: "Белые ночи" появились уже после Висконти, "Настасья Филипповна" — в параллель со знаменитым "Идиотом" Товстоногова и Смоктуновского. Режиссер умер, не досняв "Братьев Карамазовых" и так и не поняв, что Достоевский на экране вряд ли может быть цветным. Он оставил после себя целый мир идеологической комедии. Пускай не очень смешной, зато веселой, что обретает свою истинную ценность только в нынешние смешные, но не очень веселые времена.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ
Воскресенье, 9 апреля, 12.20, Кинотеатр TV-6, "Богатая невеста"