ЭПИГРАФ "Алюминий — м., хим., щелочной металл глиний, основа глинозема, глины." (В. И. Даль)
В Советском Союзе алюминиевая промышленность имела стратегическое значение. А военная стратегия требовала двойной надежности, поэтому территория России оказалась богато украшена алюминиевыми заводами. Либерализация внешней торговли и отмирание военных заказов привели к тому, что алюминиевые заводы стали искать потребителей самостоятельно. Понятное дело, взоры их обратились на Запад. Через некоторое время иностранные компании завоевали на российском рынке устойчивые позиции. Однако еще через некоторое время окрепшие российские торговцы попытались их потеснить. Попытка увенчалась успехом, и российский рынок алюминия был поделен. Процесс этот развивался стремительно, и многие поняли, что случилось, уже после того как это случилось.
Тут-то и началась борьба за передел поделенного рынка, которая имеет и криминальную, и скандальную, и собственно деловую подоплеку. Эксперты Ъ ЯНА МИРОНЦЕВА и ГУРАН ПЕТРОВИЧ проанализировали ситуацию.
Откуда есть пошло...
Алюминий, ранее известный либо как "крылатый" металл, либо как материал, из которого изготавливаются столовые приборы низкого качества, вдруг стал бешено популярен. Правда, паблисити у него несколько странное: и фальшивые авизо, и загадочные персонажи, и вообще — люди гибнут. С чего бы вдруг такие страсти? Вопрос, конечно, риторический. Потому как речь идет об очень больших деньгах, а большой бизнес, как известно, живет по своим правилам. Да к тому же, как учит история, самое кровопролитные бои разгораются именно за передел поделенного мира. В алюминиевом бизнесе сейчас ровно это и происходит.
Алюминиевая история Государства Российского
До либерализации внешней торговли и торжественной агонии ВПК Россия экспортировала около 700 тыс. т алюминия, да и тот экспорт был необходим исключительно для оплаты импортируемого глинозема. Торговля шла через ВЭО "Разноимпорт" (основной трейдер российского алюминия); недолгое время весьма активным было и другое ВЭО — "Цветметэкспорт". Но в конце 1980-х алюминий (да и не только его) взялись покупать и продавать все кому не лень: разница между внутренними (не более $500/т) и мировыми ценами (около $1500/т) позволяла заработать.
Благодаря появившемуся 1 сентября 1992 г. институту спецэкспортеров ВЭО удалось удержать занятые позиции — основным трейдером остался "Разноимпорт", к нему добавилась российская компания "Траст" (частная многоотраслевая фирма, в начале 1990-х стала работать с российскими алюминиевыми заводами в основном по бартеру). Примерно тогда же на российском рынке появились и иностранные компании — Glencore (тогда Marc Rich + Co.), Hunter Douglas, Metallgesellshaft, Pechiney, Gerald Trade, Daewoo и многие, многие другие.
Прямые контракты торговцев с алюминиевыми заводами не отличались изощренностью: завод алюминий продавал, отвозил его по указанному адресу, к примеру, в соответствии с условиями CIF Роттердам. Партнер завода, получив металл, некоторое время (20-30 дней) чесал репу, а потом платил. Великолепная схема для торговцев: все кредитовал завод.
Через некоторое время обнаружилось, что рабочим надо платить, металл весь продан, а денег-то у завода и нет. Положение осложнялось тем, что российский алюминиевый комплекс на 50% работал на импортном глиноземе. Тут-то и родился российский толлинг, и средствами стал рисковать не производитель, а трейдер. Заводы, понятное дело, сразу прониклись к этой схеме теплыми чувствами. На этом и сработала зарегистрированная в Монако компания Trans-CIS Commodities (ТСС) — сперва на Братском, а потом и на Красноярском алюминиевом заводе.
Хитрые заводчане сначала пытались работать по системе "разводов", водили трейдера за нос. Примерно так. Трейдер приходит и говорит: "Я вам денег перечислил, сырье поставил, что же вы алюминий-то не грузите?" Заводчане смотрят на него удрученно и отвечают: "Да мы бы рады, да вот у нас вагоны по 80 т, железная дорога их не пропускает. Надо справку брать, чтобы пропустила". Трейдер приходит к начальнику железной дороги, запрашивает требуемый документ. А начальник сообщает, что вагонов таких просто нет в природе. Пока трейдер знакомится со структурой и пропускной способностью железных дорог, его алюминий уже отгружен и отнюдь не всегда — ему. Правда, вскоре производители от этой практики отказались — таким образом можно было обращаться только с новичками, но никак не с профессионалами, каковых пришлось признать в TCC.
Впервые официально толлинг разрешил сам президент Борис Николаевич Ельцин — 7 марта 1992 г. вышло распоряжение, одобряющее толлинговую схему на Братском алюминиевом заводе. Но в начале 1993 г. ситуация приобрела устойчивую неопределенность из-за отсутствия разрешительных документов.
Борис Ельцин согласился с предложением Бориса Громова. И тогда российские правительственные структуры, чтобы контролировать процесс, разработали порядок выдачи толлинговых квот и регистрации контрактов. Тем более что в августе 1993 г. КЕС обвинила Россию в подрыве рынка алюминия и ввела ограничительные квоты. По некоторым сведениям, инициаторам этой акции стала Франция, отстаивавшая интересы государственной алюминиевой компании Pechiney. Сама эта компания с большим удовольствием торгует в России алюминием и глиноземом и по сей день. И она же все время предлагает реконструировать Братский и Красноярский алюминиевые заводы.
К концу 1993 г. эффективность толлинговых операций резко снизилась — из-за падения цен на алюминий в Лондоне. Изменились и финансовые условия: если прежде трейдер платил заводу за переработку фиксированную ставку ($400-700/т), то в 1993 г. — процент от продажной цены алюминия на мировом рынке. В 1994 г. толлинг стал уже обыденностью: квоты были выданы в последние месяцы 1993 г., заводы заключили контракты. Толлинг получил институциональное развитие, а следовательно, перестал быть ноу-хау ТСС.
Дележ пирога
На толлинг переключились буквально все торговцы. И лишь самые дальновидные обратили внимание на скрытый процесс, получивший вскоре повсеместное развитие — приватизацию. Для западных торговых компаний практика покупки трейдером акций собственного поставщика была полным откровением. И хотя большинство из них создали и одобрили (дальше дело не пошло) концепцию участия в приватизации, естественно, заняться этим они даже не почесались. И зря. Решения по всем вопросам, касающимся толлинга ли, экспорта ли принимают администрации заводов, а подчиняются они собраниям акционеров, а акционеры — это как раз те, кто вовремя подсуетился и купил этих самых акций. Понятно, что пирог поделили именно те, кто во время понял и оценил приватизацию и вгрохал в нее немалые средства.
TCC, когда только начинала "входить в рынок", рассудила так: Красноярский и Братский заводы — это почти 60% производства алюминия России, стоит ли размениваться. И ТСС стала активно скупать акции. (Заметим: борьба за новый передел рынка началась с этих же заводов, но об этом ниже.)
Застрельщиками активной инвестиционной политики стало сразу несколько компаний: ТСС — на БрАЗе, "Ренова" — на ИркАЗе, РИАЛ ("Разноимпорт-Алюминий") — на Волгоградском и Кандалакшском алюминиевых заводах, "Ал-инвест" (дочь "Алюминпродукта") — на СаАЗе и МИКОМ (Металлургическая инвестиционная компания)-- на НКАЗе. Первые шаги эти компании делали не вполне осознанно, покупая на всякий случай пакеты акций у всякого рода ЧИФов; конкуренцию им тогда еще могли составить администрации заводов.
На следующем этапе администрации уже не могли с ними конкурировать; зато акциями занялись институциональные инвесторы. В 1994 гг. и начале 1995 г. активные участники приватизации работали уже по двум направлениям: участие в чековых и денежных аукционах и скупка акций у населения.
Самостоятельное участие в приватизации стоило дешевле покупки акций, собранных кем-то (преимущественно институциональными инвесторами). К примеру, "Алюминпродукту" очень дорого обошлась покупка пакетов акций СаАЗа: при рыночном курсе в $6-8 за акцию номиналом 250 руб. пришлось выложить $10-16. Подобный же казус случился и с акциями Волгоградского завода — в начале 1994 г. финансовая компания "Церих" продала РИАЛ акции номиналом 40 рублей за $4-6.
Не сидели сложа руки и местные фонды имущества. Свердловский, например, решил создать холдинговую компанию. АО "Алкур" было зарегистрировано в Екатеринбурге 22 ноября 1993 г. с уставным капиталом 768 млн руб. Он был сформирован за счет передачи АО пакетов акций по 44% (остатки после проведения закрытой подписки (51%) и передачи акций в ФАРП (5%)) уставного капитала предприятий области: АО "Севуралбокситруда"; АО "Полевской криолитовый завод"; АО "Уральский алюминиевый завод"; АО "Каменск-Уральский металлургический завод"; АО "Михайловский завод по обработке цветных металлов"; АО "Уралгипромез". Еще одно уральское алюминиевое предприятие — Богословский алюминиевый завод — не поддержало этой инициативы. Сейчас крупным пакетом его акций владеет банк "Российский кредит".
Весь 1994 г. крупные акционеры предъявляли директорам права на управление предприятиями, а они за акционерами оных не признавали. Тем не менее почти всюду общий язык директоры и акционеры нашли довольно легко. Крупные акционеры были одновременно и торговыми партнерами заводов. И ругаться с ними было несколько не с руки. Иркутский завод — тот прямо распахнул объятия перед СП "Ренова". Да и остальные без особого волнения восприняли появление новых хозяев.
На тех предприятиях, где торговые партнеры и акционеры были не одно и то же, директоры не сразу ответили новым собственникам взаимностью. Скажем, НКАЗ, с которым усердней прочих торговал "Разноимпорт". Генеральный директор г-н Кадричев признал крупного акционера МИКОМ лишь в декабре, на последнем собрании акционеров. Там же председателем совета директоров был избран глава МИКОМ — Михаил Живило.
Болезненными вышли контакты с акционерами и на СаАЗе. Генеральный директор Геннадий Сиразутдинов очень долго не хотел признавать "мальчишек в коротких штанишках" (эвфемизм для новых акционеров). Переговоры были длительны и совершенно бесплодны. А потом г-н Сиразутдинов взял да и покинул свой пост. Ничего страшного бы и не произошло, если бы акционеры сами не раздули скандал в местной прессе. Ситуация максимально обострилась к 15 ноября 1994 г. (в этот день прошло собрание акционеров). Разрешился конфликт неожиданно: акционеры выбрали совсем своего директора — Олега Дерипаску. Сейчас г-н Сиразутдинов — член совета директоров СаАЗа и глава СП "Саянал", в котором 46% акций принадлежит заводу.
Настоящий скандал разразился в Красноярске. До ноября 1994 года TCC ошибочно полагала, что держит ситуацию под контролем. А генеральный директор КрАЗа Юрий Колпаков взял да и вычеркнул из реестра акционеров компании, представлявшие интересы TCC. Теперь TCC судится с заводом, дело идет туго (см. Ъ от 31 января). К истории КрАЗа мы еще вернемся, а пока заметим, что обвинения в адрес алюминиевого бизнеса России, что-де сильно он криминализован, возникли именно благодаря этому предприятию. Хотя, конечно, в городе, который строился как одна большая зона, вряд ли можно было надеяться на иное.
Версальский договор
К концу 1994 г. рынок алюминия был уже полностью переформирован. За три года состав трейдеров почти полностью обновился. Львиную долю общей толлинговой квоты на 1995 г. (1,4 млн т) реализуют новые алюминиевые короли. Экспортные квоты, возможно, все же достанутся потесненным с рынка компаниям — Euromean, Glencore, Hunter Douglas, Metallgesellshaft, Pechiney, Gerald Trade, "Разноимпорту" и т. д. Всем им придется разделить между собой экспортные квоты предприятий — 300 тыс. т. А региональные экспортные квоты — 50 тыс. т — уже распределили. И достались они не местным компаниям вроде "Тьмутараканьвнешторг", а одной малоизвестной в алюминиевом бизнесе фирме --"Русский стиль".
Алюминиевые короли России:
Американская корпорация AIOC основана в 1960-х гг. Работает на российском рынке уже около 20 лет. По всеобщему мнению, в России общее руководство осуществляет Феликс Львов. У корпорации разветвленная сеть филиалов и отделений. Теплые отношения сложились с финансовой компанией "Вашъ финансовый попечитель" (ВФП еще дружит с Николаевский глиноземным заводом), СП "Сибалко" и российской компанией "Форвард". Имеет большие интересы в Красноярске.
Trans-CIS Commodities (ТСС) — офшорная компания, зарегистрирована в Монако. Основана в 1992 году. В России общее руководство осуществляет Владимир Лисин. У компании сложная структура, состоящая из собственных подразделений, зависимых фирм, равноправных партнеров и дружественных компаний. Благодаря этому группа стоит дороже всех на алюминиевом рынке России. Сама TCC в основном работает с БрАЗом. Дружественные отношения с МИКОМ и "Алюминпродуктом" позволяют компании контактировать с НКАЗом и СаАЗом.
"Трастконсалт" активно работает на российском алюминиевом рынке с начала 1990-х. Несколько лет назад имела в алюминии самые крепкие позиции, первой потеснила монополию "Разноимпорта". Общее руководство осуществляет Василий Анисимов, с недавнего времени еще и вице-президент банка "Российский кредит". Сфера интересов — Уральский, Надвоицкий, Кандалакшский и Богословский алюминиевые заводы, Северуралбокситруда. Дружит с швейцарской компанией Coalco. Покупает алюминий также и на СаАЗе.
"РИАЛ" родилась в ходе почкования "Разноимпорта" (еще одно название этой компании — "Атлантис"). Реальный руководитель — Михаил Отдельнов. Наиболее крепкие позиции на Волгоградском алюминиевом заводе. Имеет интересы и в Кандалакше. Несколько лет назад начинал работать и с Надвоицким алюминиевым заводом, сейчас отношения охладели.
"Ренова" — российско-американское СП. Образовано в октябре 1990 г. НПО "Комвек" и американской Strethler. Глава компании — Владимир Бавлаеску. Наиболее крепкие позиции у СП "Ренова" — на ИрАЗе. СП принимало активное участие в инвестиционных торгах СаАЗа, БрАЗа и других заводов. Кроме Иркутска нигде серьезных пакетов не собрало. Сейчас "Ренова" владеет небольшими пакетами акций практически всех российских заводов и части глиноземных предприятий.
Борьба за передел поделенного мира
Компаний, оставшихся за бортом, оказалось довольно много. Нельзя сказать, чтобы они с этим смирились. Сегодня же ни толлинг, ни продолжающееся разгосударствление — то, что и привело алюминиевых королей на их троны — не оказывают прежнего воздействия на ситуацию в отрасли. Теперь инструментом для передела поделенного рынка становятся операции на фондовом рынке. Правда, передел алюминиевой собственности происходит не классическим фондовым способом, но с участием органов судебной, а то и исполнительной власти.
Пример, ярко продемонстрировавший, как это бывает, подал Красноярский алюминиевый завод. Успех начинанию дирекции, которую ретиво поддерживали дружественные коммерческие структуры, обеспечила одновременная атака на TCC по двум направлениям: завод, во-первых, разорвал с ней торговые отношения, а во-вторых, ловким, хотя и незаконным маневром лишил ее места в реестре акционеров. Пока стороны усердно судятся. Есть, правда, надежда, что металлурги и коммерсанты расплюются, и тогда у TCC появятся шансы решить конфликт в свою пользу. Интересно, что пока суд да дело, Виктор Черномырдин подписал постановление о создании из алюминиевых предприятий Красноярского края некой интегрированной структуры (в схеме задействовано 20% акций КрАЗа).
КрАЗ — не единственный, где вопросы собственности трактуются произвольно. Была предпринята попытка переписать также историю приватизации Братского завода. "Вашъ финансовый попечитель", принявший участие в инвестиционном конкурсе на 19% акций АО "Братский алюминиевый завод", не устроили его результаты. На конкурс было подано три заявки — АО "Малахит", СП "Ренова" и ВФП. Победителем был признан АО "Малахит". Конверты с инвестиционными предложениями СП "Ренова" и "Вашъ финансовый попечитель", впрочем, даже не были распечатаны: комиссия приняла решение их заявок не принимать, ссылаясь на п. 3. 3, п. 3. 2 и п. 2. 6 распоряжения ГКИ от 15.02.94 #342 (в них определяется порядок участия в конкурсе и список необходимых документов). ВФП подал иск с красивым названием "О признании сделки по продаже РФФИ пакета акций АО 'БрАЗ' по инвестиционному конкурсу 10.06.94 недействительной" к РФФИ в Московский арбитражный суд. Суд счел недействительными: результаты инвестконкурса по продаже пакета акций АО "БрАЗ" (10.06.94); договор #1.713/379 купли-продажи пакета акций на инвестконкурсе, заключенный между РФФИ и АОЗТ "Малахит". Суд также постановил взыскать с расчетного счета РФФИ в пользу ВФП 820 000 руб. госпошлины.
Победитель конкурса к тому времени полностью перечислил БрАЗу заявленную сумму инвестиций. Порядок возврата средств судом разработан не был. Зампред РФФИ Игорь Липкин сообщил корреспонденту Ъ, что процедура конкурса нарушена не была. РФФИ решил продолжить судебное разбирательство. В начале марта состоялось повторное рассмотрение дела, но Московский арбитражный суд оставил решение в силе. Правда, возвращение государству таким образом 19% акций всемирно-исторического значения иметь явно не будет. Но все-таки.
Государственные чиновники заняли несколько странную позицию. ГКИ и РФФИ в соответствии с поручением правительства от 17 ноября 1994 г. выпустили распоряжение. Этот документ предписывал "до завершения проверки приостановить принятие решений, связанных с изменением управления предприятиями Красноярского, Братского, Саянского, Иркутского алюминиевых заводов, Пикалевского и Ачинского глиноземных комбинатов". Сделано это было с целью облегчить задачу некоей загадочной проверке. Правда, по сю пору неизвестно, велась ли эта проверка вообще. Нет информации и о том, закончена ли она и когда и как можно будет познакомиться с ее выводами.
Итоги инвестиционного конкурса на акции СаАЗа, который закончился за неделю до подписания документа, были признаны "замороженными". И неожиданно уже проданный пакет (15% акций) был внесен в программу продаж 1995 г. Правда, оказалось, что будут просто сообщены "замороженные" итоги конкурса.
Сейчас становится наиболее актуальным еще один способ передела рынка с государственным вмешательством. Толлинг был операцией безналоговой. Все поставки (и глинозема в Россию, и алюминия из России) в налогооблагаемую базу не включаются. Переработка давальческого сырья предприятием расценивалась как экспорт услуг и налогом тоже не облагалась (в первую очередь НДС). В 1993-94 гг. все работали именно так.
В ноябре 1994 г. Госналогслужба и Минфин выпустили документ "Об отнесении услуг (работ) к экспортируемым при расчетах по налогу на добавленную стоимость". Услуги предприятия переработчика по переработке сырья на толлинговой основе к экспорту работ (услуг) отнесены не были — так что теперь они однозначно расцениваются как "услуги, оказанные на территории Российской Федерации" и подлежат налогообложению. Упомянутый документ вступил в силу с декабря 1994 г.
Встает вопрос: будет ли взиматься НДС за переработку, произведенную в 1993-94 гг.? Логично было бы предположить, что не будет. В принципе в России существует такая норма: законы, ухудшающие положение налогоплательщика, принятые позднее ранее принятых и вступающие в силу с момента выхода, обратной силы не имеют. Так что алюминиевые заводы должны включать стоимость переработки в налогооблагаемую базу именно с декабря 1994 г., а параллельно их бухгалтерские службы будут изыскивать ранее принятый документ, объясняющий, почему до декабря 1994 г. они этого не делали.
Вариант менее логичный, но более вероятный: потребовать с заводов уплатить НДС за 1993-94 гг. и усугубить эту меру, включив в выплаты штрафные санкции и пени. Оштрафовать можно по полной программе, помножив недоплаченную в бюджет сумму на три. Пени составят 0,7% от каждого начисления, или примерно 255% в год. Подсчитывать все это будут территориальные налоговые органы; пока же оцениваются эти суммы в $1-3 млрд. А когда налоговые органы наконец все подсчитают, штрафуемые субъекты подпадут также и под уголовную ответственность. В случае с алюминиевыми заводами эти суммы будут весьма велики, пахнет статьей "хищение в особо крупных размерах".
Налогоплательщик — предположительно, алюминиевый завод (или компания-владелец?) — тут же разоряется. Эта напасть постигает сразу все предприятия отрасли, кроме разве что уральских заводов — они толлингом не занимались. А дальше предприятия проходят процедуру банкротства, и вот тут-то возникает долгожданная возможность переписать итоги приватизации и все наново переделить. Видимо, активное участие в процедуре банкротства примут банки — агенты ФУДН. Госналогслужба и Минфин таким образом получат возможность не только обанкротить алюминиевую промышленность en general, но и засадить всех бухгалтеров и администрации заводов.
АО "Алюминий" сейчас консультируется с западными юристами, в том числе и ГАТТа по поводу трактовки Минфином этого вопроса. Выясняется, что толлинг относится к международной кооперации и НДС, как правило, не облагается.
Как события будут развиваться дальше, сказать сейчас крайне сложно. Единственно, что можно утверждать с уверенностью — что алюминиевая война только начинается.