рассказывает Григорий Дурново
Спросишь у некоторых нынешних импровизаторов-авангардистов, адептов так называемой свободной музыки, про фри-джаз — они чуть ли не кривятся, для них это вчерашний день. С одной стороны, логично: ведь фри-джазу уже лет пятьдесят как минимум. С другой — лучшие его образцы до сих пор кажутся свежими и радикальными. В этом смысле история американского саксофониста Чарльза Гейла одновременно и характерна, и нет.
Гейл принадлежит к поколению старейшин фри-джаза, в феврале следующего года ему исполнится 70 лет. Однако о его музыкальной деятельности в 1960-1970-е известно не так уж и много. Сам он предпочитает уклоняться от разговора о том времени. По-настоящему публика его узнала лишь в 1980-е, когда после долгих лет нищего и бездомного существования ("Homeless" — так называлась одна из первых пластинок в его дискографии), игры на улицах и в метро он вдруг стал появляться на важнейшей площадке в истории американской экспериментальной музыки — в клубе Knitting Factory. И играл при этом все тот же бешеный и возвышенный фри-джаз, что и за десять и двадцать лет до того. Не утративший с годами полета, абсолютной свободы и, как ни странно, актуальности. Не утратил он в исполнении Гейла всех этих качеств и сегодня.
Несколько лет назад Гейл играл в "Доме" в рамках фестиваля "Длинные руки", его сольное выступление закрывало день, посвященный даунтауну — нью-йоркской авангардной сцене. Музыканты, появлявшиеся перед публикой до выхода Гейла, изощрялись по-разному: кто показывал вокальный моноспектакль под киномузыку Бернарда Херрманна, кто пускал по залу самодельные инструменты с натянутыми резинками вместо струн, кто семплировал собственные завывания и шелест фольги. Гейл же просто играл на саксофоне и рояле (еще ему случается брать в руки бас-кларнет и даже альт), творя звуковые потоки, в которых угадывались мелкие повторяющиеся мелодические ходы. Временами он приближался к стилистике Чарли Паркера и Телониуса Монка, временами ударялся в блюз, временами уходил в какое-то одухотворенное язычество, воссылая молитвы неведомым богам, тем самым демонстрируя корни фри-джаза (впрочем, религиозность его музыки вполне христианская, идущая еще от госпелов, которые он слушал в детстве).
В разные периоды жизни Гейлу случалось обращаться к другим видам музыки. Так, в 2001 году он записал альбом "Jazz Solo Piano" с довольно традиционными обработками джазовых стандартов. И даже к другим видам деятельности — на некоторых концертах он превращался в проповедника или актера пантомимы в костюме и клоунском гриме. Гейл нередко выступал и записывался соло — на саксофоне и рояле, а то вдруг превращал привычный джазовый квартет... в струнный (с одной скрипкой и контрабасом). Однако любимый формат музыканта — трио с контрабасом и барабанами. Такой будет и на сей раз. И если контрабасист Хилиард Грин — один из многих прекрасных работников сегодняшнего американского джазового авангарда, то о барабанщике Клаусе Кугеле следует сказать особо. Начать стоит с того, что он немец — Гейл не так уж часто играет с европейцами. Кроме того, у нас его хорошо знают как участника нового трио Вячеслава Ганелина, а также он играл с Аркадием Шилклопером и ансамблем "Второе приближение".
"Дом", 20 октября, 20.00