«Бабель обладал невероятной смелостью мысли и поступка»
Петр Воронков — о пути писателя
Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о наследии Исаака Бабеля и его судьбе.
Яузский бульвар, дом 3, строение 1 — именно здесь установлена табличка последнего адреса Исаака Бабеля. Хотя дом писателя на этом месте был другой, двухэтажный, но его снесли.
Рукописи книг Бабеля часто арестовывались и пропадали бесследно, так что не все его произведения до нас дошли. Книги изымали из библиотек, вымарывали из школьной программы, потом снова восстанавливали.
Семен Буденный называл его дегенератом, Климент Ворошилов недоумевал, как вообще возможно писать такую мерзость, и даже сам Иосиф Сталин, мягко говоря, его недолюбливал. Бабель улыбался и шутил: «Меня не тронут, я ведь с Ежовым дружу». На самом деле дружил он не с Ежовым, а с его женой Евгенией Хаютиной, но амурные их отношения дружбой тоже назвать сложно.
Родился Бабель в Одессе, на Молдаванке, в 1894 году. Был авантюристом, отчасти Дон Жуаном, обладал прекрасным чувством юмора и невероятной смелостью мысли и поступка. Он действительно был военным корреспондентом и служил у Буденного в 1-й Конной. Досконально изучил нравы конармейцев и написал одну из самых беспощадных книг о гражданской войне, которая так и называется «Конармия».
А до этого родились потрясающие «Одесские рассказы» с Беней Криком, чьим реальным прототипом был легендарный Мишка Япончик.
Кто был на самом деле покровителем Бабеля, так это Максим Горький, который отстаивал его в любых ситуациях. Когда Горького не стало, Бабель грустно произнес: «Вот теперь за меня возьмутся». Досье к тому времени на него было солидным.
Однажды он в шутку спрашивал у Ягоды, как вести себя, если арестуют? Тот серьезно ответил — не признавать ничего. Бабеля пытали, он подписал все, что от него требовали, оказавшись и шпионом, и антисоветчиком, и террористом. В 1940 году его судили.
Потом жена писателя Антонина Николаевна Пирожкова постоянно выясняла, как там Бабель в заключении. «Все нормально, — отвечали ей. — Сидит». Хотя расстреляли его на следующий день после суда.