Конституционный суд изучит нормы тюремной «жилплощади» для разных категорий заключенных

Конституционный суд решит, на какую норму «жилплощади» могут гарантированно рассчитывать обитатели СИЗО. Поводом для проверки соответствующей нормы Уголовно-исполнительного кодекса (УИК) стало неравенство между сидельцами: если подозреваемым и обвиняемым по закону гарантировано не менее 4 кв. м, то оказавшимся в СИЗО осужденным — вдвое меньше. А все потому, что гарантии минимальной нормы площади для них закреплены в разных законах, объясняет эксперт.

Конституционный суд (КС) принял к рассмотрению жалобу Максима Пискарева на ч. 3 ст. 77.1 УИК, сообщается на сайте суда. Оспоренная норма предусматривает, что осужденные, переведенные в СИЗО для участия в следственных действиях, содержатся там на условиях отбывания ими наказания. По мнению заявителя, это противоречит нескольким статьям Конституции, в том числе запрещающим пытки, а также гарантирующим равенство всех перед законом и дающим право на компенсацию вреда, причиненного действиями органов государственной власти.

В 2020 году Максим Пискарев обратился в Октябрьский райсуд Архангельска с иском к ФСИН о взыскании компенсации за ненадлежащие условия содержания под стражей в СИЗО-1 Архангельской области. Он жаловался на нарушение санитарных норм площади при содержании в общих камерах изолятора. По закону о содержании под стражей обвиняемых и подозреваемых на каждого обитателя камеры должно приходиться не менее 4 кв. м площади, но заявитель провел восемь месяцев в камере площадью 40 кв. м, где в разное время содержалось от 9 до 20 человек.

Однако суд удовлетворил заявление господина Пискарева лишь частично, присудив ему компенсацию в 10 тыс. руб. вместо запрошенных 300 тыс.

Суд решил, что большую часть времени заявитель провел в СИЗО как осужденный, на которых распространяется гораздо более скромный норматив площади.

Как следует из материалов Октябрьского суда, в 2017 году осужденного Пискарева этапировали из Сургута в Архангельск в связи с расследованием нового дела: находясь за решеткой, он занимался телефонным мошенничеством. В итоге суд пришел к выводу, что права заявителя были нарушены — но только в тот период, когда он находился под стражей в качестве подозреваемого (во время его пребывания в СИЗО Архангельска срок отбывания предыдущего наказания закончился, но господина Пискарева сразу арестовали в рамках расследования по новому делу). Ведь по закону о содержании под стражей обвиняемых и подозреваемых санитарная норма площади на одного человека составляет не менее 4 кв. м. Что же касается месяцев, проведенных в СИЗО в качестве осужденного, то в силу ст. 77.1 УИК здесь уже действует норма, установленная для исправительных колоний, а по ней на одного сидельца приходится не менее 2 кв. м площади.

В итоге, отмечает заявитель, суд вынес парадоксальное решение: он пришел к выводу, что на протяжении нескольких месяцев 2017–2018 годов его права не нарушались, а в течение одного месяца в 2018 году вдруг оказались нарушены и сам заявитель испытывал от этого нравственные и физические страдания.

Хотя, недоумевает господин Пискарев, все это время он находился в одной и той же камере и в одних и тех же условиях.

Заявитель напоминает, что при рассмотрении вопросов, связанных с условиями содержания под стражей, российские суды, как правило, признают нарушением содержание в условиях, когда на одного сидельца приходится менее 4 кв. м, а пребывание менее чем на 3 кв. м приравнивается к пыточным. Получается, что спорная норма позволяет фактически на законных основаниях подвергать осужденных пыткам и бесчеловечному обращению, возмущается Максим Пискарев.

У этой жалобы большие шансы быть поддержанной судом, считает руководитель московского филиала «Команды против пыток» (создана вместо Комитета против пыток, внесенного в реестр иностранных агентов и позже ликвидированного) Георгий Иванов. Он объясняет, что минимальные нормы площади содержания в СИЗО для обвиняемых и осужденных разные, так как они закреплены в разных законах: УИК предполагает помещения площадью не менее 2 кв. м в расчете на человека, а закон о содержании обвиняемых и подозреваемых — не менее 4 кв. м.

У осужденных гарантированная норма площади меньше, потому что бараки, к которым относятся эти нормативы,— не единственное место, где находится человек в колонии, продолжает эксперт. Заключенный ходит в столовую, промзону, убирает территорию, активно перемещается в течение дня по всему учреждению. Обвиняемый же 23 часа находится в закрытой камере (еще час ему выделен на прогулки), и именно поэтому ему нужна большая площадь для более или менее сносного существования, подчеркивает господин Иванов.

Но если осужденный оставлен или переведен в СИЗО для участия в новом уголовном деле, то после вступления приговора в законную силу он, не выходя из той же камеры, теряет право на 4 кв. м.

А длительное пребывание в перенаселенном СИЗО действительно свидетельствует о нарушении права не подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению, отмечает юрист. Он уверен, что закон, который в подобных ситуациях позволяет нарушать этот абсолютный запрет, не должен применяться: «Надеюсь, что суд признает не соответствующим Конституции существующее законодательное регулирование».

Анастасия Корня